Древние цивилизации Юго-Восточной Азии. История и культура

§ 1. Географическая среда и проблемы этнокультурного единства Древней Юго-Восточной Азии

Для Юго-Восточной Азии характерен пересеченный рельеф, чередование высоких гор, обычно заросших влажным тропическим лесом, где текут небольшие быстрые горные реки, с болотистыми долинами больших и средних рек. Высокие температуры и влажность, богатство растительного мира привели к повышенной роли собирательства и сравнительно малой - охоты и особенно скотоводства. Здесь обнаружено одно из самых древних поселений людей, перешедших уже в мезолите (VIII тысячелетие до н. э.) от потребляющего к производящему земледельческому хозяйству (возделывание бобовых и бахчевых растений). Сложившийся затем в неолите тип рисоводческого хозяйства был более или менее един для древнейшей Юго-Восточной Азии, чья территория, обладавшая сходством в экономике, а отчасти в культурном и антропологическом облике своих обитателей, в древности,была.несколько больше, чем сейчас. В нее входили долины Сицзяна и Янцзы с правыми притоками, ее периферией была долина Ганга, где до сих пор живут родственные мон-кхмерам народы. Основные древние народы Юго-Восточной Азии - это аустро-азиаты (молы, кхмеры и др.) в ее континентальной части и аустронезийцы (малайцы, яванцы и др.) - в островной; вместе их называют аустрическими народами. Наиболее развитыми были аустроазиатские области равнин Южного Индокитая, где уже в III тысячелетии до н. э. население самостоятельно перешло к изготовлению орудий из меди, а вскоре - и из бронзы. Этот древний очаг металлургии оказал глубокое ачияние на западную периферию и на развитие металлургии в бассейне Хуанхэ. Но ко II тысячелетию до н. э. экономическое развитие Юго-Восточной Азии стало отставать от развития соседних регионов. Сложный режим больших рек Юго-Восточной Азии затруднял создание на.них крупных ирригационных систем как одного из важнейших условий развития специфической культуры риса. Такие системы научились создавать позднее. Длительное время основной ячейкой общества оставались небольшие сельские общины, занимающиеся рисоводством.

Лишь в позднем бронзовом веке, во времена знаменитой Донгшонской цивилизации I тысячелетия до н. э.1, в долинах больших и средних рек Древней Юго-Восточной Азии возникли достаточно обширные районы компактного земледельческого населения, ставшие базой ранних классовых обществ. Развитие плужного земледелия и сложных ремесел повлекло за собой рост производительности труда, усложнение социальной структуры общества. Появились укрепленные поселения, начали складываться первые государства.

Древнейшие письменные источники, написанные своеобразными иероглифами, типологически близкими крайним письменностям Западной Азии (хотя возникли они тысячелетия спустя), обнаружены только недавно, и число их ничтожно. Основные сведения содержатся в древней эпиграфике на санскрите и в раннесредневековых надписях на языках народов Юго-Восточной Азии. Важную роль в воссоздании истории этого региона играют и ранне средневековые хроники (вьетские, монские и др.), а также свидетельства древнекитайских, древнеиндийских и античных авторов.

Раннеклассовые общества, возникшие раньше всего у древних аустроазиатов и родственных им по языку древних вьетов, простирались от Западного Индокитая через современный Северный Вьетнам до низовьев Янцзы. Среди них можно выделить четыре группы государств: государства Северо-Восточного Индокитая и Северного побережья Южного (современного Южно-Китайс к ого) моря; государства Южного Индокитая; государства древних индонезийцев на Малакском полуострове и на Архипелаге; государства центральной части Северного Индокитая и прилегающих районов, населенные таиязычными и бирма-ноязычными народами.

§ 2. Древние вьетские государства и их соседи

Из государств в Северном Вьетнаме и вдоль северного берега Южного моря древней китайской традиции лучше всего были известны более северные государства, в первую очередь «варварское» (с точки зрения китайской традиции) царство Юэ (Вьет). Собственные письменные источники не сохранились ни в царстве Вьет, где они бесспорно имелись, ни в более южных государствах. Археологические же данные свидетельствуют о наличии в Северном Вьетнаме, в низовьях Красной реки, очень древнего и самобытного очага классового общества.

Царство Юэ возникло около VII в. до н. э. в низовьях Янцзы. Его социальная структура определялась древними авторами как более простая по сравнению со структурой древнекитайских царств. Основным занятием населения было в отличие от древнекитайских царств поливное рисоводство. В IV-III вв. до н. э. на территории от устья Янцзы до устья Хонгха известны (возникли они, возможно, гораздо раньше) пять государств: Ванланг (затем Аулак) в низовьях Хонгха, далее на восток - Тэйау, Намвьет и др. Они имели довольно высокий уровень общественного развития; вместе с тем степень восприятия ханьской культуры была в южных царствах значительно ниже, чем в северных, пограничных с древними китайскими государствами.

Наиболее развитыми в регионе государствами в III в. до н. э. были расположенное в низовьях Хонгха и в соседних прибрежных районах государство Аулак, населенное лаквьетами, предками вьетнамцев, и расположенное в низовьях Сицзяна государство Намвьет. Основную массу населения в Аулаке составлял класс мелких производителей, главным образом общинников; самые различные источники фиксируют наличие рабов во вьетском обществе. Правящий класс состоял из земельной аристократии и связанной с ней служилой знати. Во главе государства стоял правитель. Культура древних вьетов была глубоко самобытной, в частности верования, основанные на культе предков, духов земли, почитании крокодила-дракона и водоплавающих птиц. В 221-214 гг. до н. э. Аулак, Тэйау и Намвьет вели войны с Циньской империей, в ходе которых Аулак сохранил свою независимость и присоединил к себе часть Тэйау, а Намвьет на несколько лет был захвачен циньскими войсками. К 207 г. до н. э., в годы падения Циньской империи, Намвьет восстановил свою независимость, впоследствии обе страны объединились в государство Намвьет-Аулак.

Во II в. до н. э. оно было одним из сильнейших в Восточной и Юго-Восточной Азии государств, уступавшим только империи Хань; выонг Намвьета в начале II в. до н. э. объявил себя равным хань-скому императору. Основу экономической мощи страны составляли рисопроизводящие районы, население которых уже использовало железные орудия труда. Существовало достаточно развитое ремесло, важную роль играла внутренняя и внешняя торговля, в том числе предметами ремесленного производства, имелись крупные города. Социальная и классовая структура усложняется, получает развитие рабство, более сложным становится государственный аппарат.

С начала II в. до н. э. правители Намвье-та-Аулака с помощью войн и активной дипломатической деятельности стремились объединить под своей властью все соседние государства. Успешные войны вели они и с Ханьской империей (первая половина II в. до н. э.) и ее союзниками. Наряду с сюнну вьеты считались основными противниками империи. Но в 111 г. до н. э. страна после тяжелой войны была захвачена войсками императора У-ди. Установление ханьского господства не сопровождалось в I в. до н. э. существенным вмешательством во внутреннюю жизнь вьетов, империя придерживалась политики «варвары управляют варварами».

По-видимому, особую группу древних государств Юго-Восточной Азии в III- II вв. до н. э. составляли горные древне-тайские государства Диен и Елан. Земледелие здесь было развито слабее, значительную роль играло скотоводство; тем не менее процессы формирования классового общества, протекавшие с участием каких-то бирманоязычных племен и групп центральноазиатского скотоводческого населения, привели к возникновению здесь раннеклассовых обществ. Рабы пополнялись из числа подчиненных местных этнических групп. Именно из Диена известны единственные пока памятники местной письменности применявшейся для составления документов хозяйственной отчетности и принципиально отличной от китайской иероглифики.

В начале I в, до н. э. администрация ханьских завоевателей предприняла попытку массовой ассимиляции лаквьетов на территории современного Северного Вьетнама. Эта политика натолкнулась на упорное сопротивление всех слоев общества; знать возглавила ряд крупных восстаний. В 40- 44 г. н. э. в ходе восстания Двух Сестер (восстанием руководили сестры Чынг) лаквьеты сбросили ханьское иго и восстановили свою независимость в пределах древнего Аулака. Лишь новая длительная война позволила Ханьской империи восстановить здесь свой политический контроль. I-II века н. э. были временем все учащающихся восстаний против Хань, что заставило империю отказаться от политики активной ассимиляции и начать постепенную передачу власти (кроме высших постов) местной китаизирующейся знати. Многие правители китайских государств III-V вв. н. э. фактически признавали право лаквьетов на внутреннюю самостоятельность, и хотя время от времени предпринимались попытки установить здесь реальный контроль, сколько-нибудь длительного успеха они не имели. Сохранялась этническая специфика вьетского общества.

Социально-экономические процессы, проходившие в эти века в Китайской империи, также мало затрагивали вьстское общество.

В I-V вв. н. э. во вьетском обществе распространялся.проникший сюда из Индии буддизм. У вьетов он стал - (и был до XII-XIII вв.) основной религией. В эти же века распространялась и китайская культура.

§ 3. Государственные образования мон-кхмеров и индонезийцев

Формирование раннеклассового общества. На рубеже нашей эры классовые, общества и государства сложились во всех наиболее крупных речных долинах Индокитая и Индонезии. Высокий уровень сельскохозяйственного производства, достигнутый в позднем бронзовом веке, и широкий переход к использованию железных орудий способствовали возникновению здесь очагов государственности. Регулярными стали контакты с дравидийскими народами Южного Индостана, а через них - с Северным Индостаном, Ближним Востоком и даже со Средиземноморьем.

Ведущей социальной единицей у земледельцев равнин, как и у вьетов, была малая сельская община. Специфической особенностью местного общества было сосуществование в рамках одной этнолингвистической группы равнинных земледельцев, достигших достаточно высокого уровня развития, и живущих в соседних горных областях охотников-собирателей. Такая социально-экономическая чересполосица привела к тому, что очаги классового общества и государственности оказались, как правило, разделенными областями, где господствовали доклассовые отношения.

Каждое из таких государств, как Аулак, Бапном (Фунань), Шрикшетра (Тарекит-тара), небольшие монские государства в Суваннабхуми (Южная Бирма) и на Тяо-Прайе (Менам), малайские государства Малаккского полуострова и Архипелага, ранние яванские государства, располагалось вокруг определенного политико-экономического ядра - густонаселенного рисоводческого района и его столицы. Как правило, столица - крупнейший в государстве город - стояла в некотором отдалении от моря, но в условиях малого водоизмещения морских судов того времени (что позволяло перетаскивать их волоком на некоторое расстояние) она была и портом. Многие государства вели более или менее интенсивную морскую торговлю.

В системе эксплуатации важную роль играла верховная собственность монарха на всю землю, сочетавшаяся с наследственными владениями крупных аристократов, «вечными» владениями храмов и жречества, с условными держаниями высших чиновников и землевладением общин. Структура господствующего класса была сравнительно простой, не зафиксировано его деление на варны, касты или четко выраженные сословные группы. Класс мелких производителей-общинник ов зависел от государства или от конкретного землевладельца, так или иначе связанного с государством. Господствующий класс и этот класс свободных общинников составляли основную массу населения. Рабы не играли решающей роли в основной отрасли производства - земледелии, но в нем участвовали.

Следует отметить тесную связь государства со жречеством и контроль светской власти над жречеством. Слияние местных аграрных культов, индуизма (или буддизма) и культа предков привело в рамках культа предков монарха к присвоению верховной властью многих религиозных функций, что было характерно и для ряда государств Древней Передней Азии.

Основной формой эксплуатации была рента-налог в пользу государства или (с его согласия) представителей высшей аристократии (порой наследственно пользующейся таким правом).

Древние мон-кхмерские государства. Большинство монских и кхмерских государств возникло приблизительно около I в. н. э. Все они были тесно связаны между собой. В этой относительно однородной среде периодически возникали различные объединения, наиболее крупное из которых - империя Бапном (Фунань) - объединяло в период расцвета почти весь равнинный монский и кхмерский Южный Индокитай.

Возникновение Бапнома относится к первым векам новой зры. После периода «собирания» страны, завершившегося на рубеже II-III вв., древ некхмерские правители перешли к завоевательным войнам. Самым знаменитым из них был Фаншиман, построивший сильный флот и захвативший ряд соседних государств и племенных территорий. Военная, морская и торговая мощь Бапнома постоянно увеличивалась до середины IV в. н. э. Велось широкое ирригационное и храмовое строительство, в стране распространялись индуизм и буддизм, укреплялась власть правителя.

В V - начале VI в. в древ не кхмере ком обществе усилились северные группы, почти не участвовавшие в торговле и связанные по преимуществу с сельским хозяйством; постепенно они подчинили себе приморские районы, и империя Бапном прекратила свое существование.

В ходе развития классового общества мон-кхмерские народы восприняли некоторые элементы культуры Южного Индостана, в частности письменность, священный язык, некоторые черты религии, причем моны - в основном буддизма, а кхмеры - индуизма. Воспринятые религии подверглись существенным изменениям и отбору, были приспособлены для создания на основе традиционного культа предков культа обожествленного предка монарха.

Древние государства индонезийских народов. В островном мире в I-VI вв. н. э. складывались две группы государств: западная (или малайская) и восточная (или яванская). Западная группа состояла из суматранских государств, среди которых быстро шел процесс централизации под руководством народов равнинной части Центральной Суматры, и небольших государственных образований Малаккского полуострова. Формы классового общества были здесь более или менее едины.

В жизни этих государств внешняя торговля, включая и транзитную (по преимуществу пряностями, в том числе и с Молуккских островов), играла большую роль, так как они располагались на оживленном торговом пути. Мореходами Юго-Восточной Азии были в эти века и мон-кхмеры, и индонезийцы.

Из государств Шалмаладвипы (древнее название Малаккского полуострова) наиболее известны Ланкасука (со П в. н. э.), Катаха и Тамбралинга. Иноземные путешественники отмечали пышность их дворов, силу армий. Высоким был и уровень культурного развития, среди городского населения были широко распространены санскритская литература, письменность и язык, индуистские и буддийские верования. Древние государства Западной Индонезии имели торговые и дипломатические связи как на западе, так и на востоке.

Несколько иначе выглядели аграрные малайские и яванские государства на Яве и Калимантане. Наиболее известны государство Тарума на Западной Яве и государство Мулавармана, названное так по имени одного из его правителей, на востоке Калимантана (IV--V вв.). Социальная структура этих государств была похожа на структуру Бапнома. Государство обеспечивало ирригационное строительство, по-видимому, руками общинников; раздавало земли (поля и сады), скот и рабов индуистскому жречеству (буддизм здесь был распространен еще слабо). Видимо, существовала и государственная собственность на землю.

Государство Тямпа, населенное народом индонезийской семьи языков, располагалось на восточном берегу Индокитайского полуострова, в его центральной части; оно было одним из древнейших в Юго-Восточной Азии. По своей аграрной структуре оно напоминало вьетское общество. Выгодное приморское положение с самого начала сделало Тямпу морской торговой державой с сильным флотом и регулярными заморскими связями. Тям-ские правители широко практиковали грабеж прибрежных соседей и всячески оберегали свое господство на морях. В культурном отношении тямы были частью индонезийского мира, ео многом на них влияли и кхмеры. Отношения с ханьцами характеризовались в древности большим количеством войн, чередовавшихся " с дипломатическими миссиями и торговыми контактами.

С середины 1 тысячелетия до н. з. у целого ряда народов Древней Юго-Восточной Азии начали складываться раннеклассовые отношения и первые государства. Для них характерен свой тип экономики (поливное рисоводство как основа сельского хозяйства), социальной организации (малая сельская община), духовной культуры (культ предков в религиозной сфере, «донгшонский стиль» в сфере изобразительного искусства). Государства наиболее крупных древних народов - предков вьетов, кхмеров, монов, малайцев, яванцев - занимали территорию удобных для орошения долин средних и крупных рек, некоторые из них постепенно распространяли свое влияние на предгорья. Северная часть этих государств (вьеты) вела упорные войны с древнекитайскими государствами, в результате которых территория Древней Юго-Восточной Азии несколько сократилась. Остальные государства Юго-Восточной Азии в эти века не вели крупных войн; их торговые и культурные связи были ориентированы на запад - на Индостанский субконтинент.

Общая ® географические рамки региона Юго-Восточная характеристика Азия (ЮВА) традиционно включают 10 стран, pac- региона положенных между Индийским и Tихим океанами.

Район на протяжении всего XX столетия имеет важное геополитическое значение.

Ha севере он граничит с Китаем, а на юге - с Австралией.

B отечественной историографии государств ЮВА разделяют на две группы: страны Индокитая (Вьетнам, Лаос и Камбоджа), испытавшие на себе во второй половине XX в. различные модели социалистического развитие и остальные (Бирма, Индонезия, Таиланд, Филиппины, Малайзия, Сингапур, Бруней), развивающиеся по капиталистическому пути.

Одной из важнейших особенностей государства региона вплоть до настоящего времени продолжает оставаться сложный национальный и религиозный состав населения. Конфликты на межэтнической почве долгое время являлись характерной чертой внутреннего развития почти всех расположенных здесь стран. B отношении вероисповедания картина также весьма пестрая. B Бирме, Таиланде, Камбодже и Лаосе большинство населения исповедуют буддизм. B Индонезии, Малайзии и Брунее - ислам, на Филиппинах - абсолютное преобладание католиков. Ha юге Вьетнама их также довольно много. B ряде стран распространено конфуцианство, особенно в среде этнических китайцев (хуацяо), расселившихся в XX столетии по всей Юго-Восточной Азии. B настоящее время, по некотором данным, их число превышает 20 млн человек, и они играют важную роль в происходящих там политических процессах.

Исторически сложились разные формы государственного устройства стран региона. По форме правления большинство из них - республики. Монархиями остаются Таиланд, Малайзия, Бруней, а с 1993 г. стала Камбоджа (с 1970 г. там была республиканская форма правления).

До окончания Второй мировой войны общей чертой стран ЮВА (за исключением Таиланда) являлось вхождение в колониальную

систему на положении полных колоний либо протекторатов. Это обстоятельство во многом определило особенности политических процессов в регионе, опосредованных западным цивилизационным влиянием на традиционную местную элиту и другие слои общества.

Особый период в истории ЮВА - годы Второй мировой войны, когда Япония оккупировала здесь все колониальные владения западных держав и установила собственное правление, во многом изменившее там политическую ситуацию.

После окончания Второй мировой войны развитие стран региона пошло в разных направлениях, определявшихся прежде всего биполярным развитием мира и стремлением великих держав установить здесь свой контроль в новых формах. Это обстоятельство также наложило отпечаток на характер происходивших социально-экономических и политических процессов.

Основные про- K началу XX в. все государства Юго-Вѳсточной блемы политичес- Азии за исключением Таиланда (Сиама) имели когоразвития статус колонии. Индонезия являлась владением региона. Государ- Голландии с конца XVII в., Филиппины - после ственное испано-американской войны 1898 г. и подавления

устрейство сопротивления местного населения, провозгласившего республику, попали под контроль США, Бирма - английская колония с конца XIX в., территория нынешней Малайзии с 1824 г. находилась под протекторатом Великобритании, равно как Бруней и Сингапур. Вьетнам, JIaoc и Камбоджа на протяжении второй половины XIX в. стали протекторатом Франции (Южный Вьетнам и часть лаосских земель стали полными колониями этой страны).

Формы колониального правления складывались в Юго-Восточной Азии в соответствии с конкретными условиями и целями по отношению к ним европейцев.

B Индокитайский союз с 1887 г. входил Вьетнам и Камбоджа, а с 1900 г. - JIaoc и китайская территория Гуанчжоувань. Верховная власть находилась в руках генерал-губернатора, при котором имелись совещательные органы с представительством местной элиты. B Центральном и Северном Вьетнаме сохранялась императорская власть и местная администрация, но все их действия контролировались специально назначенными из Парижа резидентами, имевшими широкие полномочия.

B JIaoce процесс реорганизации власти начался в конце XIX в. До этого момента государства JIaoc как отдельного образования не существовало. Земли, на которых проживали лао, частично зависели от Сиама и Вьетнама. Более-менее самостоятельным являлось княжество Луангпрабанг. Теперь французы взяли под контроль все эти территории, образовали Южный и Северный Лаос под своим непосредственным управлением, а Луангпрабанг стал протекторатом. B 1900 г. при включении в Индокитайский союз лаосские земли получили статус «автономного протектората». Проведенная французами в 1923 г. административная реформа разделила Лаос на провинции и военную территорию Луангпрабанг. B каждой провинции создавались консультативные советы с совещательными функциями. Ha низовом уровне сохранялось местное самоуправление в том виде, каким оно было до установления французского протектората. B Луанг- прабанге управление осуществлялось непосредственно через короля. C1904 по 1959 гг. на троне находился Сисаванг Вонг, с именем которого связана значительная часть истории Лаоса в XX столетии.

B Камбодже также сохранялся институт монархии. Колониальная администрация возглавлялась верховным резидентом, которому подчинялись резиденты, контролировавшие деятельность местных провинций. B руках колониальных чиновников сосредоточивалось также правление финансами, таможней, общественными работами. B результате судебно-правовой реформы 20-х гг. произошло разделение исполнительной и судебной ветвей власти, была упрощена административная структура Камбоджи. Именно тогда были заложены основы современного административного деления страны.

C начала 30-х гг. французские колониальные власти все шире привлекали к государственной службе на низовом уровне кхмерское население, повысили статус короля. B 1941 г. на престол вступил 19-летний Н.Сианук.

Режим, установленный в начале XX в. США на Филиппинах, был гораздо либеральнее, чем при испанцах. Правящие круги США считали, что в конце XIX в. в стране царила «политическая анархия», а Филиппинская республика являлась не более чем «фикцией». Из этого делался вывод, что главной задачей американцев являлась подготовка на островах условий для создания подлинного независимого государства в несколько этапов.

B 1902 г. США разработали Закон о правлении Филиппинами и Закон о гражданских правах. Страна была разделена на 34 провинции, начали создаваться политические партии. B 1907 г. были проведены выборы в парламент, который состоял из двух палат: нижней - Ассамблеи, в которой были представлены все провинции, и верхней - Филиппинской комиссии, где ведущую роль играли представители США. Работа нижней палаты строилась по образцу конгресса США. Ee деятельность контролировалась генерал-губернатором и Филиппинской комиссией. Кроме того, любой закон, принятый этой палатой, мог быть отменен конгрессом США.

B 1916 г. после принятия Закона Джонса права филиппинцев на управление страной расширялись. Впервые вносилось положение о возможности после появления в стране «устойчивого правительства», получения Филиппинами независимости. Политико-административное управление по этому закону еще больше приближалось к американскому образцу. Филиппинская комиссия и Ассамблея были заменены двухпалатным Законодательным собранием (Легислатурой). При генерал-губернаторе формировался кабинет министров, состоявший в абсолютном большинстве из филиппинцев. Он имел право вето на любое решение Легислатуры.

B начале 30-х гг. американский конгресс сделал следующий шаг по пути модернизации системы управления на Филиппинах, приняв в 1932 г. закон, по которому по истечении 10-летнего «переходного периода». Филиппинам предполагалось предоставить независимость. Ha это время CUIA оставляли за собой военные базы, а их капиталовложениям гарантировалась неприкосновенность. Однако закон в первоначальном варианте не был принят. Лишь в 1934 г. после внесения поправок Легислатура проголосовала за его принятие. Он получил название Закон Тайдингса-Макдаффи. Режим, установленный на Филиппинах после этого, просуществовал до 1941 г. и вошел в историю как «период автономии».

B мае 1935 г. согласно принятой конституции по американскому образцу (просуществовавшей вплотьдо 1973 г.) были проведены президентские выборы. Однако США сохранили свои позиции, контролируя деятельность правительства через верховного комиссара (эта должность вводилась вместо поста генерал-губернатора).

Бирма вплоть до середины 30-х гг. являлась отдельной провинцией Британской Индии, управляемой вначале вице-губернатором, а затем губернатором. B Бирме после прихода англичан также начался процесс перестройки административной системы. Верхняя и Нижняя Бирма попали под прямое колониальное управление, а горные районы сохранили в неприкосновенности власть местных правителей.

B 1935 г. Англия предприняла попытку реорганизации системы колониального правления Бирмой. C 1937 г. страна выходила из состава Британской Индии и получала статус отдельной колонии, в которой предусматривались представительные и исполнительные органы из представителей местного населения, но при контроле английского генерал-губернатора.

B ряде горных районов, в шанских княжествах и ряде других мест англичане еще с конца XIX в. сохраняли власть князей и вождей племен. Эти территории в административном отношении не считались британскими.

По Закону 1935 г. районы проживания национальных меньшинств (примерно половина территории Бирмы) оставались под контролем английского губернатора. Такая политика позволяла англичанам более гибко реагировать на внутриполитическую ситуацию, в которой одной из важнейших проблем был национальный вопрос.

Основы колониального режима в Британской Малайе были заложены в конце XIX в. и оставались почти неизменными вплоть до японского вторжения. При этом англичане опирались на поддержку султанов малайских княжеств, разделенных в административном отношении на округа во главе с английскими чиновниками. Округа, в свою очередь, делились на волости во главе с малайскими чиновниками, которым были переданы все религиозные дела.

B целях эффективного контроля над Малайей в 1896 г. была создана федерация четырех княжеств - Перек, Селангор, Паханг и Негри- Сембилан. Ee административный аппарат подчинялся английскому генеральному резиденту, местопребыванием которого стал г. Куала- Лумпур. B начале XX в. по договору с Таиландом Великобритания присоединила к себе еще четыре султаната Северной Малайи, находившихся до этого под сиамским контролем. Эти султанаты не были включены в федерацию и имели отличную от нее систему управления. B частности, местная элита здесь обладала большими правами.

Кроме того, существовала Стрейтс Сетлментс (колония короны), куда входили Сингапур, Малакка и еще три владения. Bce это вместе и носило название Британская Малайя.

Сингапур,входившийвСтрейтсСетлментсс1917 г.,сталотдельной колонией, подчинявшейся непосредственно правительству Англии. Bo главе Сингапура находился губернатор, при котором образовывались Исполнительный и Законодательный Советы, имевшие совещательные функции. Состояли они в основном из чиновников колониальной администрации. Социальной опорой англичан стала верхушка компрадорской буржуазии китайского происхождения.

B 1888 г. британское правительство установило протекторат над Северным Калимантаном, который был оформлен в виде соглашения между Англией и правителями трех его частей - Сабаха, Саравака и Брунея.

По этому соглашению Бруней, сохраняя формально возможность самостоятельно решать внутриполитические вопросы, в области внешней политики полностью зависел от Англии. Кроме того, подтверждалось сохранение значительных привилегий за британскими подданными, включая право экстерриториальности.

Окончательное превращение Северного Калимантана в английскую колонию с собственной системой управления произошло к началу Первой мировой войны.

B Индонезии к началу XX в. Голландия установила режим колониального правления, просуществовавший без особых изменений вплоть до начала Второй мировой войны. Он характеризовался жесткой централизацией с разделением территории архипелага на отдельные провинции. Bo главе находился голландский генерал-губернатор с широкими полномочиями, при котором действовал на совещательной основе так называемый «Совет Индии» и правительство колонии, состоявшее из глав департаментов по основным видамдеятельности (военное, внутреннихдел, финансов, просвещения, путей сообщения и др.). Ha некоторых островах, наиболее крупных и значимых, управляли чиновники метрополий, которым помогали представители местной элиты. Отдельные территории имели формальный статус «автономных государств», но также полностью находились под контролем Голландии.

Co временем были предприняты шаги по ослаблению колониального режима и предоставлению местному населению прав на самоуправление. Так, администрациям провинций, на которые была разделена страна, предоставлялось право создавать совещательные советы из числа европейцев и некоторых представителей местной элиты. Индонезийцам был предоставлен более широкий доступ к занятию низовых должностей в колониальном административном аппарате.

После окончания Первой мировой войны колониальные власти образовали так называемый Народный Совет, половина состава которого избиралась выборщиками из числа представителей местных совещательных органов, другая назначалась правительством. Оппозиция использовала этот орган как трибуну критики колониальных властей.

Характеристика Одной из характерных особенностей политическо- основныхполити- го развития государств Юго-Восточной Азии в ко- ческих партий и лониальный период стало появление большого

движений в количества различных партий и организаций,

регионе построенных как по европейскому образцу, так и опиравшихся в своей внутренней структуре на элементы традиционной политической культуры. Они сыграли неоднозначную роль в период колониализма, а многие их лидеры после достижения независимости оказались по разную сторону баррикад в развернувшейся борьбе за власть.

Процессы структурирования и оформления идеологических доктрин политических организаций в странах ЮВА проходили по- разному.

B одних, в социально-экономическом и политическом отношении более развитых, например на Филиппинах или в Индонезии, уже к началу Второй мировой войны имелись все предпосылки к достижению полной независимости, в других эти процессы находились в зачаточном состоянии.

Французский Индокитай представлял собой колонию, где можно было отметить наличие всех перечисленных выше особенностей. B наиболее развитом в экономическом отношении Вьетнаме уже с начала XX в. появились первые политические организации.

Так в 1904 г. известный идеолог национально-освободительного движения Фан Бой Тяу организовал Общество обновления Вьетнама. Bo главе движения был поставлен принц Кьюнг Де, являвшийся сторонником японского варианта развития и надеявшийся с помощью этой страны освободить Вьетнам от французского влияния. Филиалы этой организации возникли среди вьетнамского населения в Китае и Японии.

Вначале Фан Бой Тяу был сторонником сохранения монархии после достижения независимости, но впоследствии высказывался за республиканскую форму правления.

B 1907 г. в Ханое была основана организация Тонкинская общественная школа, активную роль в которой играл другой выдающийся вьетнамский политический деятель Фан Тю Чинь. Он в тот период питал определенные иллюзии в отношении Франции и надеялся с помощью либеральных кругов этой страны осуществить реформы. Ho вскоре эта организация была запрещена, а ее участники подвергнуты репрессиям.

Вновь оппозиция активизировалась в период Первой мировой войны, хотя французы в те годы сумели сохранить свой полный контроль в регионе.

B 20-е гг. появляются новые буржуазные партии. Основным требованием Конституционной партии было предоставление демократических свобод вьетнамскому населению и расширение его участия в общественной жизни. Партия молодежи выступала за более радикальные методы достижения независимости. B середине 20-х гг. в Северном Вьетнаме возникла так называемая Революционная партия нового Вьетнама, состоявшая из представителей мелкой буржуазии и выступавшая за вооруженную борьбу с колонизаторами. Независимый Вьетнам они видели демократической республикой.

Несколько позднее в Тонкине была создана нелегальная Национальная партия Вьетнама. B основе ее программы лежали принципы Сунь Ятсена, а главным требованием была ликвидация колониального правления. Ee основные требования совпадали с требованиями Революционной партии нового Вьетнама.

C конца 20-х гг. во Вьетнаме начинается консолидация различных коммунистических групп. K 1930 г. фактически существовало три организации, именовавшие себя коммунистическими партиями. Их социальной базой была радикально настроенная интеллигенция и мелкобуржуазные элементы. Рабочий класс был весьма слаб и неорганизован и рассчитывать на серьезную поддержку со стороны рабочих не приходилось. B феврале 1930 г. по инициативе Коминтерна произошло слияние коммунистических групп в единую Компартию Вьетнама (КПВ), вскоре переименованную в компартию Индокитая (КПИК). C 1931 г. онавошлавКоминтерн.

Коммунисты организовали ряд восстаний крестьян и рабочих, достигших особой остроты на севере страны. Bce они закончились неудачей. Ряд лидеров партии был подвергнут репрессиям, включая первого генерального секретаря Чан Фу. C этого времени до 1935 г. руководящие органы КПИК находились за пределами Вьетнама.

B 1936-1938 гг. в период правления во Франции правительства Народного фронта, во Вьетнаме создалась более благоприятная обстановка для деятельности политической ОППОЗИЦИИ, B TQM числе и КПИК. Были организованы легальные коммунистические группы. B тактических целях тогда были сняты лозунги о независимости помещичьих земель.

B 1937 г. на юге возникла Демократическая партия, выступавшая за сотрудничество с Францией и предоставление Вьетнаму статуса доминиона.

После прихода к власти во Франции правительства Э. Даладье налевые силы Индокитая вновь обрушились репрессии. Коммунисты вновь выдвинули лозунг борьбы против французского колониализма и местной элиты. КПИК вынуждена была перейти на нелегальное положение.

B Камбодже и Лаосе, наоборот, в этот период не было еще образовано политических партий и организаций, но предпосылки к их созданию активно формировались. B частности, значительно расширился круг европейски образованной интеллигенции, активно изучался опыт политико-правовых традиций Франции и предпринимались попытки соединения их с элементами местной политической культуры.

B середине 30-х гг. в Камбодже, например, начинается так называемый «период просветительства», появилась певая кхмероязычная газета, основанная Сон Нгок Тханем - одним из лидеров националистической интеллигенции буржуазно-либерального толка. Он, в частности, считал наиболее приемлемым для Камбоджи опыт японского политического развития и надеялся с помощью этой страны решить проблемудостижения национальной независимости Камбоджи.

Ha Филиппинах в 1900 г. была создана поддержанная американскими властями Федеральная партия, программа которой выдвигала в качестве главной задачи превращение страны в один из американских штатов. Отсюда и характер ее деятельности, доверие со стороны властей. B 1901 г. в состав Филиппинской комиссии были введены «федералисты», в частности лидер партии Прадо де Тавера.

Накануне выборов 1907 г. американцы, пытаясь расширить социальную базу режима, разрешили создание Партии националистов, выдвинувшей в отличие от «федералистов» лозунг «Филиппины - для филиппинцев» с перспективой ограничения B дальнейшем власти США.

Эти две партии имели в остальном сходные программы и фактически опирались на одну и ту же социальную базу крупных землевладельцев, промышленников и высшие слои управленческой элиты. У них не было фиксированного членства. Партии составляли основу просуществовавшей до 1941 г. двухпартийной системы парламентского типа. Важной чертой, отличавшей эту систему от аналогичной вСША, являлся субъективный фактор: особую роль игралвождь, лидер, его харизматические задатки, а не идейная платформа. Личная преданность лидеру, часто основанная на родственных клановых связях, являлась приоритетной.

B 20-е гг. на Филиппины проникают марксистские идеи, создаются рабочие организации, а в 1930 г. появляется коммунистическая партия, оказавшаяся сразу же из-за преследования властей на полулегальном положении. Однако она так и не стала влиятельной политической силой. B 1933 г. более умеренные левые деятели образовали Социалистическую партию, получившую более широкую опору в массовом рабочем движении. Однако и она не добилась должного влияния в обществе.

B Бирме политические партии и организации стали возникать вначале под лозунгом сохранения самобытной культуры и религии. Так, в 1906 г. было создано Общество пропаганды буддизма и Буддийская ассоциация молодежи (БАМ). Эти организации вплоть до окончания Первой мировой войны оставались лояльными по отношению к колониальным властям, большинство их лидеров получило образование в метрополии, что сказалось на их деятельности.

B сентябре 1920 г. БАМ была переименована в Генеральный совет бирманских ассоциаций (ГСБА) и трансформировалась в политическую партию. B числе программных требований были бойкот английских товаров и возвращение бирманцам земель, оказавшихся в руках ростовщиков индийского происхождения. Bce несогласные с новым курсом ГСБА покинули ее ряды и сохранили БАМ как чисто просветительскую организацию.

B 1930 г. в противовес традиционным политическим организациям была образована ассоциация «Наша Бирма» («Добама Асиайон»), которая не являлась политической партией в традиционном смысле, а представляла студенческое объединение под патриотическими лозунгами, более известное под бирманским названием «такины».

Маскируя свою деятельность просветительскими лозунгами, лидеры такинов выступали за полное изгнание англичан из Бирмы. Ячейки организации создавались в городах и сельской местности.

Политическая программа такинов отличалась от других партий. Они выступали не столько с националистических, сколько с общебирманских позиций, объединяя в своих рядах сторонников различных политических идей - от ницшеанцев и суньятсенистов до марксистов и фашистов. Естественно, что в их рядах не могло быть единства и эта организация так и не стала партией.

Ha выборах в 1936 г. в парламенте большинство партий объединялось в «Союз пяти цветков», завоевавший большинство мест. Bo главе правительства стал лидер Союза Ба Mo. Такины, в рядах которых не было единства по вопросу участия в выборах, получили лишь 3 места. B конце 30-х гг. после избрания лидером такинов 23-летнего Аун Сана, деятельность организации активизировалась.

Ha политической арене заметную роль в 30-е гг. стали играть крайне националистические элементы, объединенные в партию «Мьочит» («Патриот») во главе с У Co. Под лозунгом «Бирма - для бирманцев» они начали кампанию против индийцев и мусульман, как главных виновников экономических неурядиц в стране, призывали к погромам в индийских кварталах.

Именно в то время большинство бирманских политиков обратили свои взоры на Японию. Под влиянием японской пропаганды даже внутри «Добама Асиайон» возникла радикальная организация (Народно-революционная партия), поставившая своей задачей вооруженное свержение английского господства и ориентацию на Японию. B 1939 г. внутри ДА организовалась коммунистическая партия, вначале представлявшая незначительную группу левых такинов.

B Малайе, Северном Калимантане и Сингапуре первые политические организации местного населения стали возникать в межвоенный период по этническому принципу.

B Малайе в начале XX в. распространяются идеи мусульманского просветительства. Ha почве религии там развернулась борьба между приверженцами традиционного ислама и реформаторами, выступившими за объединение Малайи на основе общей религии против обособленности княжеств. Именно религиозное реформаторство стало здесь основной формой общественно-политических движений.

Среди китайского населения получили распространение идеи Кан Ювэя, жившего здесь в эмиграции в начале XX в., а также Сунь Ятсе- на, который основал в 1906 г. в Сингапуре отделение «Объединенного союза». Там же в 1912 г. открылось отделение Гоминьдана.

До Первой мировой войны в Сингапуре функционировали индийские националистические организации, с деятельностью которых связаны антиколониальные выступления в 1915 г.

B1926 г. возникла первая общественная малайская ассоциация - Сингапурский малайский союз, президентом которого стал Мохаммад Юное бин Абдуллах. Задачей союза являлось привлечение малайцев к участию в политической жизни, а также просветительские цели. B Союз входила интеллигенция, торговцы, часть мусульманского духовенства.

Дифференциация по этническому признаку усилилась в 30-е гг. B1935 г. был создан Малайский союз Селангора - политическая организация, ставившая целью защиту привилегий малайской элиты.

Индийские и китайские организации отличались большим радикализмом. Так, в 1932 г. была создана Индийская ассоциация Малайи, в 1936 г. - центр индийских ассоциаций Малайи, связанные с Индийским национальным конгрессом.

Ha волне мирового экономического кризиса, затронувшего ЮВА, в 1930 г. была создана Компартия Малайи (КПМ), претендовавшая на выражение интересов всех национальностей, но сумевшая охватить лишь выходцев из Китая.

B Сабахе, Сараваке и Брунее в то время фактически отсутствовали политические партии и организации.

B Индонезии первая оппозиционная организация «Будди Уто- мо» («Высокая цель») была создана интеллигенцией в 1908 г. Главной ее целью объявлялась просветительская деятельность, пропаганда изучения национальной истории и культуры.

B 1911 г. появилась еще одна политическая организация «Саре- кат ислам» («Союз ислама»). Довольно быстро она превратилась во влиятельную силу. Ee призыв к объединению всех мусульман Индонезии воспринимался широкими слоями населения как лозунг единства в борьбе против голландского господства.

B период Первой мировой войны и вскоре после ее окончания наибольшей популярностью пользовался «Сарекат ислам», ставший наиболее массовой организацией. Однако в 20-е гг. она потеряла многих своих сторонников и превратилась в небольшую группу. K тому времени определенный авторитет завоевали коммунисты, создавшие в 1921 г. свою партию, но после неудачных попыток поднять восстание она также ослабла. C конца 20-х гг. на первый план выходят национально-революционные партии - Национальная партия Индонезии, Партиндо и другие выступавшие с позиций борьбы против империализма.

Их идеологией стала теория, получившая название «мархаэр- низм», которая сочетала требование свержения колониализма с планами преобразования общественных отношений. Главным идеологом нового учения стал Сукарно.

Он рассматривал независимость страны не только как конечную цель, но и как необходимое условие построения нового, справедливого общества. Методами достижения этой цели он считал несотрудничество с колониальными властями. Ha его мировоззрение большое влияние оказал M. Ганди и его сторонники в Индии.

Одним из главных принципов мархаэрнизма был принцип единства всех антиколониальных сил, без различия в этнической принадлежности и вероисповедания. Более того, Сукарно доказывал возможность примирения их идеологий при приоритете национальной общеиндонезийский идеи.

Сукарно имел также собственное представление о социальной структуре индонезийского общества, которое якобы на 90 % составляют мархаэны, т. e. простые люди. Выдвигая свою теорию, Сукарно опирался на традиционные индонезийские идеи,.имевшие хождение прежде всего в среде крестьянства и выражавшиеся в определении трех понятий: взаимное сотрудничество и взаимопонимание - Готонгройнг, совместное обсуждение какой-либо проблемы членами общины - мушаварах, единодушное решение, принимаемое без голосования в результате мушавараха и имеющее компромиссный характер - муфакат.

B дальнейшем эти принципы легли в основу официальных идеологий в независимой Индонезии.

Большая Индия - исторический регион, который находился под значительным влиянием индийской культуры и индуизма , в особенности в период с V по XV век. Большая Индия простиралась далеко за пределы Индийского субконтинента: от Афганистана до островов Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока, от Цейлона до предгорий Гималаев и Тибета . С Большой Индией связано распространение индуизма в Юго-Восточной Азии , а также (произошедшая в первые века нашей эры) экспансия буддизма за пределы Индийского субконтинента в Центральную Азию и Китай по Великому шёлковому пути .

Ванланг

Ванланг (вьетн. Văn Lang , тьы-ном 文郎 ) - первое государство вьетов на территории современного Вьетнама , основанное в 2524 году до н. э. (по другим источникам, это было в VII в. до н. э. ) и просуществовавшее до 258 года до н. э. Правила страной династия Хонг-банг . Жителей Ванланга называли лаквьетами .

О Ванланге известно очень мало: правители-хунгвыонги и само государство были упомянуты в циньских и танских источниках .

Основателем Ванланга был король Хунг Лан , объявивший себя третьим хунгвыонгом , трон передавался по наследству. Хунгвыонги были одновременно военными главнокомандующими и духовными вождями.

Кхмерская империя

Кхме́рская империя или Камбуджадеша (также применяется термин Ангкорская Камбоджа или Ангкорское королевство ) - кхмерское феодальное государство, существовавшее в -XIII веках на территории современных Камбоджи , Вьетнама , Таиланда и Лаоса , с центром в Ангкоре .

Наивысшего расцвета достигло в XII веке. В этот период империя включала современные территории Вьетнама , Камбоджи , Таиланда и Лаоса .

Государство образовалось в результате разложения родоплеменных отношений у кхмерских племён, населявших внутреннюю часть Индокитая . Объединению разрозненных кхмерских княжеств способствовало благоприятное расположение Ангкора с точки зрения развития сельского хозяйства и защиты от внешних врагов. Некоторую роль в формировании государственных структур сыграло также распространявшееся из приморских районов вглубь полуострова влияние индийской цивилизации.

Основателем династии царей Камбуджадеши официально считается Джаяварман II ( -), однако фактически объединение страны произошло при Индравармане I ( -) и Яшовармане I ( -). В XI-XII столетиях страна достигает наибольшего расцвета и становится одним из наиболее могущественных государств Юго-Восточной Азии . Цари Сурьяварман I ( -) и Удаядитьяварман II ( -) построили крупную ирригационную сеть, питавшуюся из искусственного озера площадью в 16 км² - Западного Барая.

При Сурьявармане II страна ведёт разорительные войны против соседних монских государств в долине Менама и также против государства Тьямпа . Территория Камбуджадеши достигает наибольших размеров. Близ столицы воздвигается памятник камбоджийской архитектуры - храм Ангкор-Ват . С середины XII века Камбуджадеша, истощённая непрерывными войнами и огромными масштабами строительства, постепенно приходит в упадок. В течение 2-й половины XIII столетия её постоянно теснят с запада тайские племена . К XIV веку империя Камбуджадеша прекращает своё существование.

Шривиджая

Шривиджая (Также Шривиджайя , Сривиджайя ) (кит. 三佛齐, 室利佛逝 -) - древнее малайское царство с центром на острове Суматра , распространявшееся также на острова Малайского архипелага и на побережье Юго-восточной Азии. Своё начало берёт по разным источникам от до н. э. Государство прекратило существование около . Название на санскрите означает блистательная победа .

В Шривиджае процветал буддизм ваджраяны , были развиты культура и торговля. Буддийские университеты были очень авторитетны.

Во время своего наивысшего расцвета Шривиджая владела островом Суматра , западной частью острова Явы , частью острова Калимантан , Малайским полуостровом и частью современного Таиланда .

Для современной западной исторической науки Шривиджая была открыта лишь в , когда французские историки смогли отождествить санскритское имя Шри Виджая с исламским названием Срибуза и с китайским Сань-фо-ци.

Столицей государства был город Палембанг на острове Суматра , скорее всего древняя столица находилась в том месте, где находится современный город, об этом говорит находка большой статуи Ганеши , имеются предположения по поводу расположения различных строений и объектов, а святая гора Шри Виджая соответствует скорее всего горе Букит Сегунтанг. Правящей династией стала династия Шайлендра , предположительно яванского происхождения.

Государство было основано до , предположительно на месте государства Кантоли (Kan-t’o-li). Китайские источники упоминают через сто лет о двух царствах на Суматре - Джамби и Палембанг , при этом Джамби было достаточно могущественным и поддерживало отношения с Китаем. В Джамби было занято Шривиджаей, о чём пишет буддийский паломник И Цзин .

Выгодное положение Палембанга в удобной гавани на торговых путях привела к расцвету царства, через Палембанг шла торговля тканями, драгоценными камнями, слоновой костью, серебром, камфорой, драгоценными породами дерева, пряностями, слонами и благовониями. Корабли шли через Малаккский и Зондский проливы , обмениваясь товарами из Индии, Китая и Арабии. Малакский пролив называли также морским шёлковым путём.

Малаккский султанат

Европейская колонизация

24 августа 1511 года португальцы захватили Малакку . Город стал опорным пунктом португальцев в Юго-Восточной Азии .

Сразу же после захвата португальцы приступили к строительству мощной крепости, названной А"Фамоса («знаменитая»). Для этой цели использовались пленённые жители города и 1500 рабов султана, автоматически ставших рабами Мануэла I . Камень ломали из мечетей, гробниц и других городских сооружений.

Была создана новая администрация. Во главе города стоял «капитан крепости», подчинявшийся непосредственно вице-королю Индии. Он сменялся каждые три-четыре года. Заместителем «Капитана крепости» был «Капитан порта». Кроме того, был создан городской совет. Главный судья и секретарь совета назначались вице-королём, а шесть советников, заведовавших городскими финансами, судопроизводством и пр. выбирались местными португальцами. Руководители местного католического духовенства тоже входили в городской совет. Часть старой администрации португальцы сохранили. Ей подчинялись местные жители малайцы и другие нехристиане, она же надзирала над непортугальскими судами.

Все суда, идущие через Малаккский пролив , должны были заходить в Малакку и платить пошлину. Пытавшиеся пройти мимо перехватывались и топились португальскими патрулями.

Напишите отзыв о статье "История Юго-Восточной Азии"

Примечания

Отрывок, характеризующий История Юго-Восточной Азии

Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu"ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.

Юго-Восточная Азия — регион неповторимого культурного своеобразия

Дошгонская цивилизация

Проблемы изученности

Донгшонская цивилизация как таковая сравнительно недавно вошла в разряд основных цивилизаций древнего Востока.

В настоящее время данная оценка культуры древнейших государств аустрических народов, населявших Юго-Восточную Азию и прилегающие области, общепризнана, но ее развернутая характеристика именно как цивилизации еще не предлагалась. Это объясняется поздним ее открытием, в начале XX века, относительно малой пока изученностью, а главное - почти полным отсутствием памятников письменности и их непереведенностью, как, впрочем, и малым числом вскрытых городских центров и их недостаточной раскопанностью.

Сыграло свою роль и распространенное до 60-х гг. XX в. представление о том, что у рисоводческих аустрических народов, и прежде всего у основных из них - аустроазиатов и аустронезийцев, цивилизации формировались уже с учетом социального и культурного опыта отдаленных соседей. То обстоятельство, что у этих народов был свой раннеклассовый культурный центр, своя цивилизация, чей опыт и был, прежде всего, воспринят периферийной частью этих народов, оказав на них глубокое влияние, выяснилось довольно поздно. Между тем Донгшонская цивилизация сложилась еще в начале I тыс. до н. э. в низовьях Красной реки, в северо-восточной части Индокитайского полуострова, у лаквьетов (предков вьетнамцев), чей язык относился к аустроазиатской семье языков.

Возникшая там социальная и культурная структура раннеклассового общества обладала всеми чертами древней цивилизации, а выросшее на ее основе искусство было одним из немногих полностью самостоятельно развившихся больших искусств мира.

Духовная культура

В духовной культуре донгшонцев преобладало почитание духов предков, постепенно формировавшее особую религию классового общества, впоследствии долгое время уживавшуюся рядом с мировыми религиями и конфуцианством. В то же время не получили развития культ богов сил природы, противопоставление богов земных и небесных. Не случайно, что в донгшонском искусстве мы не видим изображений богов и чудовищ, в то время как изображений людей (как считают многие исследователи, часть из них - именно предки) - огромное количество. Ряд исследователей предполагают существование у донгшонцев солярного культа. Есть немало данных о почитании неба, птиц и т. д. С определенностью можно говорить о наличии у лаквьетов сферической, или концентрической, модели Вселенной,в которой определенным «кольцам» соответствовали люди, животные, птицы; в центре сферы (круга) находилась «звезда» с канонизированным числом лучей. Имеются свидетельства существования у лаквьетов-рисоводов, как и у других земледельческих народов, культа плодородия, о нем говорят парные изображения мужчины и женщины в момент полового акта.

Черты духовной жизни древних донгшонцев-лаквьетов присущи представителям других аустрических народов. Последние, не участвуя в создании донгшонской религии, восприняли многие ее элементы, развили их и дополнили. А это было бы невозможно без фундаментальной близости в духовной сфере в прошлом и без регулярных широких контактов в момент восприятия. Самое же главное - возникновение в раннеклассовых обществах аустрических народов потребности в сложных культах и сложном религиозном искусстве для их отправления, а также способность донгшонской цивилизации удовлетворять этот спрос в течение веков. Но такой процесс культурного обмена, шедший на фоне быстрого экономического (наступление железного века) и социального (возникновение государств во всех крупных речных долинах Юго-Восточной Азии) подъема, оказался недостаточным, и началось активное осмысление социального и культурного опыта более отдаленных и более развитых очагов: индо-дравидийского на Западе и ханьского на Севере. Донгшонская цивилизация в центре своего распространения прошла путь от возникновения, через расцвет до упадка, наступившего в силу каких-то пока неясных для нас причин.

С упадком было связано изменение религиозных представлений ее носителей, выразившееся в исчезновении из практики культа почти всех ведущих образцов при сохранении самих основных предметов культа. Начавшиеся контакты лаквьетов с ханьцами не привели к распространению присущих последним элементов духовной жизни, но, возможно, косвенно способствовали возрастанию роли текста по сравнению с изобразительными способами хранения религиозной информации. Существенно, что поздний этап не сопровождался распространением китайских элементов ни в художественной манере, ни в наборе образов и сюжетов.

Реалистичное искусство

Донгшонская цивилизация известна своим своеобразным реалистическим искусством, служившим культовым целям. Они требовали именно реалистической передачи подробностей обряда, сам же обряд касался многих сторон повседневной жизни людей, что и отразилось в искусстве. Люди изображались чаще всего в рамках канонизированных композиций, причем композиции эти бинарны на основном ритуальном предмете - бронзовом полом усеченном конусе, открытом снизу, а сверху имеющем плоский диск; поздней традицией он воспринимался как барабан. «Донгшонскими барабанами» их называют и в современной литературе.

Бинарность состоит в том, что на плоском верхнем диске имеются две сложные группы сцен, каждая из которых подобна другой, но занимает противоположную половину «кольца». Возможно, так представлен мир живых и мир мертвых. Насколько можно судить, важная функция донгшонского искусства с его подробным воспроизведением с небольшими модификациями одних и тех же сцен ритуала и связанных с ним действий - фиксация обряда. В этом отношении они функционально соответствуют тексту описания обряда в других религиях.

Донгшонский конус («барабан»). Бронза. Середина I тыс. до н.э.

На конусе встречаются изображения воинов на боевом корабле и пеших. Слабая стилизация образов на ранних, собственно лаквьетских изделиях позволяет многое узнать о культе. При всем реализме, точности деталей, соразмерности это только «знак» корабля, поскольку между кораблями стоят птицы и животные. Сцена не рассматривается мастером как изображение корабля на плаву. Но в самом корабле все реалистично, кроме присутствующего порой аиста - священной птицы донгшонцев и всех народов, воспринявших верования лаквьетов. В остальном это корабль в бою, со стреляющими лучниками, воинами с копьями и поднятыми боевыми топорами, с сигнальным барабаном, запасами воды и, наконец, с командиром, закалывающим копьем пленного. Ниже взору предстает «полоса воинов», отдельные фигуры в картушах изображают пеших воинов в огромных шлемах с перьями, идущих в бой.

На всех этих изделиях сцены или незначительно разнятся в пределах дозволенного для конкретного художника, или различаются заметно, но всегда образуют группу схожих сюжетов, родственных наиболее детальным композициям на самых крупных «барабанах». Тут речь идет, видимо, о версиях обряда. Так, люди в лодках могут быть невооруженными, сцена приготовления к пиру может отсутствовать и т. п. Главные же компоненты - летящая цапля и процессия воинов в пернатых шлемах - существуют и на «бедных», небольших «барабанах». Кстати, они дольше всего сохраняются в конце существования данной культуры, когда обряд либо уже сменился другим, либо передавался во все большей степени текстом. Необходимо подчеркнуть, что изображаются не просто различные реальные люди, а стандартный набор сцен с явно фиксированной семантикой. Это мифологический рассказ и обрядовая сцена одновременно.

Магическая практика

Донгшонское искусство говорит о существовании у лаквьетов определенной магической, жертвенной (убийство пленного), культовой (культ священной птицы) практики, о развитой военной обрядности. Основу идеологической практики Донгшонской цивилизации составляли, по-видимому, достаточно сложные магические действа, можно говорить и о симпатической магии, тем более что на следующем этапе развития идеологии донгшонцев на «барабанах» появляются изображения лягушек, «вызывающих дождь». Согласно прослеженной этнографами поздней практике, ритуальное употребление «барабанов» призвано было регулировать отношения людей с потусторонними силами в рамках процедур, выполняемых людьми без участия изображений богов и без ведущей роли жрецов. Эти фундаментальные особенности присущи именно культу предков в той его форме, что прослеживается по более поздним документам и этнографическим данным для аустрических народов, особенно их аустроазиатской части (хмонги).

Система культовых сюжетов на священных «барабанах» - наиболее яркая характеристика Донгшонской цивилизации именно как раннеклассовой и основанной на культе предков. Прежде всего главной фигурой является не бог или священнослужитель, а человек. Но человек - в момент совершения религиозного обряда или приготовлений к нему, а не «просто человек» (что, впрочем, и невозможно как массовое явление на этом этапе общественного развития). Более того, по степени сложности, по степени знаковости, которая уже достаточно стандартизована, искусство этой цивилизации можно отнести к следующей ступени после искусства первобытного общества-к первой ступени искусства классовых обществ. В пользу такой точки зрения свидетельствует реалистичность самих изображений и, что гораздо существеннее, реалистичность композиций, передающих отношения между людьми в коллективе: рушение риса, отправление культа, совместное участие в бою на корабле.

Культурное влияние донгшонцев

О культовости этих изображений говорит в числе прочего то, что донгшонские сюжеты строго канонизированы. Очевидно, что за ними стояли совершенно определенные религиозные тексты, набор действующих лиц которых и некоторые отношения между этими лицами можно восстановить. В то же время народам, воспринявшим донгшонские культы, многое в них было чуждо не только по содержанию (что влекло за собой отказ от воспроизведения некоторых сюжетов или их быструю стилизацию до неузнаваемости), но и по манере выражения. Это проявлялось как в отказе от строгой реалистической графики донгшонского искусства в пользу более гибкой (в государстве Диен, к северо-западу от Аулака) или более декоративной (в Индонезии) манеры, так и в отказе от нормативности композиции и набора действующих лиц, когда объектом изображения становятся просто все типические фигуры людей и сцены хозяйственной, военной и религиозной жизни, как в Диене. Следует сказать о явлении «вторичного реализма», при котором наряду с донгшонскими по стилю, смыслу и функции образами в искусстве народов-реципиентов появляются свои изображения, слабо или почти нестилизованные: в Диене и в Индонезии знакоорнаментальные новшества намвьетов, живших к северо-востоку от Аулака, стоят особняком.

Они гораздо ближе к «натуре», чем изображения донгшонского стиля у этих же народов, а стилизация, явно находящаяся еще на раннем этапе, у каждого народа своя. Очевидно, что у донгшонцев был ими воспринят сам принцип реалистической сюжетной композиции, который скоро стал передаваться «местными средствами». Столь же очевидно, что он не мог быть воспринят без соответствующего текста и обряда, т. е. религии. У донгшонцев не сложилось в те века, как и у их ближайших соседей, чисто иератического искусства, вообще нетипичного для культа предков и возникших на его основе философий (под иератическим искусством имеется в виду подчеркивание величия бога, его господства над всем). Это отличает донгшонскую религию от религий ранних цивилизаций Нила и Междуречья предписьменного и раннеписьменного периодов. Отсутствие изображений бога и даже чаще других повторяющегося образа чем-то отличающегося человека как-то связано, по-видимому, с преобладанием культа предков.

В период своего расцвета, в VI- IV вв. до н. э., а в некоторых областях и позднее, донгшонское искусство породило ряд локальных вариантов. Быстрому его восприятию другими (но не всеми) аустрическими народами наиболее экономически развитых областей «прото-Юго-Восточной Азии» способствовали два уже упомянутых фактора: то, что переходящее к классовому обществу население основных рисоводческих долин нуждалось в развитой идеологии, и то, что основа религиозных представлений всех этих народов - культ предков.

Напомним, что культ предков в значительной степени сохранился до сих пор и многое определяет в духовной жизни народов Юго-Восточной Азии. Лаквьеты первыми создали на этой основе более сложную религиозную систему; они и позднее шире остальных практиковали этот культ.

На ранних этапах донгшонская цивилизация распространялась в сторону Малаккского п-ова Индонезии, а также вверх по Красной реке; на поздних - на северо-восток, в земли родственных лаквьетам намвьетов, где уже сложилось свое государство, создатели которого не практиковали, видимо, донгшонского культа в момент образования государства. Это еще раз подтверждает тот факт, что при наличии родства разной степени близости в кругу развитых народов «прото-Юго-Восточной Азии» Донгшонская цивилизация формировалась в довольно ограниченном центре, а распространялась за счет восприятия по мере возникновения «спроса» на идеологию классового общества и соответствующие формы искусства. Распространение донгшонской религии явно шло не за счет переселений донгшонцев в сколько-нибудь заметных количествах в другие места, хотя морские и сухопутные контакты их были значительными.

Различные культурные школы Юго-Восточной Азии

О том, что донгшонская культура не навязывалась, а добровольно воспринималась, говорит и то, что у соседей мы видим лишь часть донгшонских религиозно-художественных образцов, а именно: с одной стороны, наиболее близкие тому или иному народу (эта часть донгшонского комплекса специфична для каждого из них), с другой - занимавшие ключевое положение в донгшонской религии (эта часть одинакова у всех: летящий аист, профессия воинов, звезда в центре «сферы мироздания»). Был и еще один образ, который связан с наличием глубокой исходной близости аустрических народов. Это орнамент в виде двойной спирали (латинская буква S); ее разновидности у аустрических народов многообразны, но у многих из них они были унифицированы под влиянием донгшонского варианта двойной спирали.

Наиболее интересными школами, возникшими под влиянием донгшонского искусства, можно считать школы:

• в малайско-яванском мире,
• в тайско-аустроазиатской среде государства Диен у острова Дали (в совр. Юньнани),
• а также у намвьетов (государство Намвьет - территория Гуанси и Гуандуна)

В Диене, при сохранении в несколько видоизмененном виде донгшонских норм для некоторых изделий, преобладали «барабаны», выполненные в местной манере, с использованием местных образов, с добавлением обильной ритуальной мелкой пластики на верхней плоскости. В искусстве Диена изменился стиль орнамента, исчез сюжет религиозного праздника на верхней плоскости инструмента, зато появились культовые изображения почитаемых здесь тигра и змеи, кстати почти не встреченные у лаквьетов. Второй по массовости вид сакрального искусства донгшонцев - мелкая бронзовая пластика - достиг в Диене исключительного развития, обогатившись чертами «вторичного реализма».

У аустронезийцев сохранилось прежде всего основное в религиозном сюжете - полет аиста и процессия воинов в шлемах с перьями. Одновременно появились собственные сакральные образы (фигуры и лики), стилизовался лаквьетский и расцвел свой декор. В южной школе преобладало «вплетение» новых образов в ткань старой композиции, сама же она, в отличие от искусства Диена, быстро теряла реалистические черты, стилизовалась до полной утраты исходного варианта.

В намвьетской школе свои образы людей уже не создавались, новые элементы были орнаментальными знаками, в чем косвенно отразилось распространение здесь ханьской культуры. И тут дольше всего сохранялись изображения летящего аиста и процессия воинов, причем применительно к первому шло постепенное замещение образом другой птицы, а применительно ко второму - быстрая стилизация и превращение в орнаментальный мотив. Важно, что результаты стилизации на северо-востоке донгшонского ареала и на его юге были совершенно различны. Одинакова была основа - культ и искусство Донгшонской цивилизации эпохи ее расцвета, пути же дальнейшего развития были у других народов самобытными.

Разрушение донгшонской культуры

В позднедонгшонский период (II-I вв. до н. э.) следы исследуемого искусства исчезают, а с начала нашей эры в долине Красной реки и в долинах непосредственно к югу от нее и производство соответствующих культовых предметов. Но сам культ предков сохраняется здесь до сих пор. Тем самым речь идет о каком-то изменении культовой практики или исчезновении какого-то вида культа предков. Вряд ли случайно совпадение начала сокращения производства «барабанов» с распространением из Индии буддизма и с началом попыток культурной ассимиляции лаквьетов ханьцами. В I-II вв. н. э. культ, связанный с «барабанами», преследовался ханьской администрацией, их конфисковывали, переплавляли. Но все это было уже после постепенного исчезновения с них сложных композиций и появления литых изображений лягушек, «вызывающих дождь». Культ этих последних скорее всего был присущ намвьетам, так как на их территории есть только поздние изделия с лягушками, а у лаквьетов они появляются приблизительно в то время, когда лаквьетское государство Аулак было в конце III в. до н. э. захвачено намвьетами.

Возможно, главную роль в постепенном исчезновении донгшонской культовой практики сыграло распространение с I в. н. э. у лаквьетов буддизма, постепенно становившегося их основной религией, а не политический контроль ханьцев. Примечательно, что дольше всего эта практика сохранялась в горных районах, прилегающих к центру и основным периферийным очагам Донгшонской цивилизации (горы северо-востока Индокитайского полуострова и бассейна р. Сицзян) и на части островов Индонезии. В то же время в культуре вьетов долгое время сохранялся культ древнего бронзового барабана как символа сверхъестественных сил, защищающих государство вьетов, как духов-хранителей наряду с предками вьетских императоров; два этих культа были связаны в сознании средневековых вьетов.

Несколько ранее, по-видимому к VIII в., оказались вытесненными традиции донгшонского искусства. Это еще раз говорит о том, что закат донгшонского искусства - это не закат породившей его идеологической системы. Вначале исчез мир изображений на культовом предмете, много позже - сам предмет, и до сих пор существует обслуживаемый другими предметами и другими изображениями сам культ предков.

Начавшееся в основном с рубежа нашей эры широкое восприятие социального и культурного опыта древних индийцев и отчасти древних китайцев, будучи не первым для аустрических народов восприятием норм классового общества, пошло гораздо быстрее, чем обычно в таких ситуациях.

Цивилизации I тыс. до н.э.

С развитием на бывшей периферии Донгшонской цивилизации и на ее «дальних подступах» самостоятельных очагов классового общества стало распадаться единство аустрического культурного комплекса. Этими процессами был отмечен переход от раннего периода древней истории Юго-Восточной Азии (I тыс. до н. э.) к поздней древности (I/II-IV/VII вв. н. э.). У предков мон-кхмеров и аустронезийцев в Центральном и Юго-Восточном Индокитае, на севере Малаккского полуострова и на островах Западной Нусантары, у протобирманских групп и монов Западного Индокитая, а также у некоторых тайско-аустроазиатских групп современной Юньнани становление культуры и идеологии раннеклассовых государств происходило при усилившихся контактах с древневосточными цивилизациями.

Включение брахманских культов в идеологическую систему и распространение из Индии и Шри-Ланки буддизма в первой половине I тыс. н. э. закономерно вело к насаждению определенных общеканонических принципов культовой архитектуры и иконографии. И на первых порах знакомство с ними происходило, видимо, через локальные южно-индийские и ланкийские образцы построек (чайтьи, шикхары, ступы) и культовой пластики прежде всего южных школ (Амаравати, ранних Паллавов), а также Гупта.

Однако раскопки показали, что в наиболее развитых центрах юга Индокитайского полуострова, таких, как города Бапнома, ко времени появления памятников индо-центрического круга уже бытовала автохтонная традиция строительства с применением кирпича и камня и возводились соответствующие храмы, обслуживавшие раннекхмерские анимистические культы.

Существовала религиозная и светская изобразительная пластика, орнаментально-декоративное искусство с системой глубоко самобытных образов и мотивов. Во II-V вв. н. э. Бапном и форпосты морских коммуникаций в Южных морях на его имперских территориях (особенно полуостровные, монско-аустронезийские) были зонами широкого соприкосновения местной культуры с индуизмом и буддизмом и наиболее ранних форм приспособления последних к традициям культа предков и божеств-духов природы, к богатому арсеналу религиозно-мифологических образов аустрических народов. В архитектуре это нашло выражение прежде всего в строительстве святилищ, связанных с индуизированным культом Царя Горы в облике высших ипостасей Шивы.

Храмовое строительство

Преемственность царской власти освящалась монархическим культом линги как фаллического символа сакральной мощи монарха. Позднебапномские курунги (цари) Лунной династии V - начала VI в. строили в районе Ангкор-Борея храмы Шивы в образе Гириши и Махешвары, который считался божественным аналогом Царя, обитающего на священной Горе. Эта традиция была наследована в Ченле (предшественнице Камбуджадеши) с ее главным святилищем - храмом Линги Ват Пху.

Другим значительным центром храмового строительства, связанного с этим кругом идеологических представлений, была древняя Тямпа (от середины Центрального до северной части Южного Вьетнама), где еще с IV в. н. э. бытовал династийный культ Шивы - Бхадрешвары, известного у кхмеров под именем Эйсора как Царь Горы, и строились в храмовом городе Мисоне храмы шивалинги. Хотя археологический материал для этого раннего периода довольно беден, есть все основания считать, что отмеченные факторы послужили важной основой сложения еще до VI в. н. э. ранних форм того регионального типа монументальной храмовой постройки, который дал начало классической архитектуре средневековья, а именно типа «храма-горы».

Башнеобразная или пирамидально-террасная (с башенным верхом) конструкция «храма-горы» стала устойчивой моделью временных и локальных (аустроазиатских и аустронезийских) направлений архитектуры благодаря контаминации общеканонического индуистского и буддийского образа космической горы Меру с местными ураническими представлениями и самобытной мегалитической строительной традицией. Последняя связана, видимо, с древними монами и предками малайских народов. В бапномскую эпоху сформировались важные конструктивные и художественно-технические приемы, впоследствии развитые кхмерскими зодчими, - применение кирпича и латерита, ложного свода, штукового декора и т. д.

В общерегиональном масштабе раннеклассовое искусство оформлялось как шиваизмом и вишнуизмом, с которыми связана значительная часть скульптуры, так и буддизмом. К распространению буддизма относится второй важнейший архитектурный образ, который наряду с образом «храма-горы» составил структурную основу культового зодчества древних и раннесредневековых государств Юго-Восточной Азии. Это ступа колоколообразной или шлемообразной формы. Ранние формы этого буддийского мемориальнокультового сооружения развивались под влиянием образцов Амаравати и Шри-Ланки. Наиболее широкое распространение ступа получила вначале у монов Нижней Бирмы и Таиланда и в раннебирманских царствах пью на Средней Иравади. В этих областях Центрального и Западного Индокитая развитие монументального искусства было тесно связано с буддизмом хинаяны.

Скульптура

Древнейшие из известных в Индокитае и на о-вах Нусантары произведений «индианизированной» культовой иконографии - это изображения Будды в стиле школы Амаравати и ее ланкийских вариантов II-III вв. н. э. В иконографии Будды, ориентированной на индийские образцы гуптской эпохи (IV- V вв. н. э.), заметны некоторые местные черты передачи декора и композиции. Это статуи из Донг-Звонга (Вьетнам), Понг-Тука (Таиланд), Сунгей-Буджанга (Малаккский полуостров). Хотя иконография буддизма хинаяны по сравнению с индуистской и более поздней ваджраянистской была в целом более консервативной и единообразной, позднебапномскую буддийскую иконографию V-VI вв., среди которой выделяется массивная деревянная скульптура, можно отнести к первому подъему монументальной древнекхмерской пластики, предшествовавшему появлению раннеклассического стиля.

Местное искусство обработки камня и дерева и бронзолитейное дело имели глубокие корни, и производство антропоморфной каменной и металлической буддийской скульптуры привилось быстро. В цивилизации Бапнома оно, несомненно, вдохновлялось также не только взаимообогащением внутрирегиональных традиций, но и знакомством с великой изобразительной традицией античности. Все это проявилось в чертах раннеклассического доангкорского стиля Пном Да (первая половина VI в.), в котором изображения Будды и особенно Вишну и других индуистских богов уже гармонично соединяют элементы влияния нескольких индийских школ с принятыми кхмерами признаками условно-анатомической моделировки тела и этнического облика.

На рубеже древности и средневековья важно отметить определенные политико-идеологические факторы, во многом обусловившие характер классического искусства народов исторического региона Юго-Восточной Азии. Это - наличие крупных государственных объединений -

• Ченлы (Камбуджи),
• монского Дваравати в бассейне Тяо-Прайи,
• раннебирманского царства Тареккитара (Шрикшетра) в долине Иравади,
• Дали (Наньчжао) в современном Юго-Западном Китае,
• аустронезийских государств Тямпы,
• Шривиджаи (с центром на о-ве Суматра),
• Матарама на о-ве Ява

А также дальнейшее развитие официального культа монарха-бога в оболочке индуизма и буддизма, различных традиционных форм культа предков; распространение буддизма «широкого пути» (махаяны) и особенно мистической идеологии буддизма ваджраяны. В связи с этими факторами находятся важнейшие достижения художественной культуры, составившие прямую основу раннесредневековых классических норм.

1. Архитектурный образ «храма-горы» дал начало внутрирегиональным моделям - это кхмерский прасат, тямский калан, яванский чанди, малайский биаро. Все это башнеобразные, а затем (преимущественно у кхмеров) терраснобашенные святилища, т. е. башенные храмы, возводимые наверху ступенчатой пирамиды - «горы». Каждое из наиболее значительных местных направлений зодчества к VIII в. н. э. привнесло в региональную традицию свое эстетическое своеобразие: яванское - через классически ясную, «ордерную» тектонику и гармонию конструктивного и декоративного начал, кхмерское - через пластическое богатство, торжественную нарядность архитектурных форм и развитие пространственного и ансамблевого принципов, тямское - через строгую монументальную выразительность и орнаментальную нагрузку отдельно стоящих кирпичных храмов.
2. Ведущие направления скульптуры связаны в первую очередь с вышеупомянутой архитектурой, т. е. с храмовыми комплексами индуистского характера, преимущественно с шиваитским оформлением идеи сакральности власти монарха и его посмертного культа. Это выдающиеся образцы пластически точного и этнически узнаваемого, но вместе с тем обобщенноидеализированного человеческого типа в статуях кхмерских индуизированных богов из Самбор Прей Кук и Прасат Андет, особенно - популярного образа Харихары (Шивы-Вишну). Это чувственная экспрессия и декоративное начало в раннетямской скульптуре Мисона и отвлеченная духовная сосредоточенность облика индо-яванских культовых персонажей из чанди группы Дьенг. Все это памятники VII-VIII вв.
3. Выработка собственных норм монументального искусства на рубеже древности и средневековья наблюдается и в рамках буддийских канонов. В архитектуре государств Центрального и Западного Индокитая, у предшественников таи и бирманцев - монов это происходило преимущественно в направлении развития комплекса ступы-дагобы и интерьерного святилища под ступообразным верхом, а также традиционного использования таких строительных конструкций и приемов, как стрельчатая арка и сводчатый вестибюль, кирпичная кладка и штук. В иконографии важным фактором стало влияние монского стиля Дваравати. Распространение в VII в. н. э. ваджраяны с изощренной фантазией ее мифологии, идеалом спасителя-бодхисатвы и сложной космологией послужило обогащению классического зодчества и пластики в предангкорской Камбодже, в государствах яванцев и малайцев. Свидетельство этого - центральнояванский культовый комплекс Боробудур (конец VIII - начало IX в. н. э.), воспроизводящий телеологическую модель буддийского универсума, уникальная постройка, соединившая в себе образ священной Горы, ступы и пирамиды и несущая сложную систему повествовательных рельефов и статуарных изображений будд и бодхисатв.
4. Во вьетском культурном ареале в период «северной зависимости» (I в. до н. э.-IX в. н. э.) экспансия институтов китайской цивилизации натолкнулась на жизнестойкость традиций раннеклассового общества носителей Донгшонской цивилизации - лаквьетов, особенно их народной культуры и традиций культа предков. Восприятие и адаптация буддизма дхьяны сопровождались, насколько можно судить по скудным свидетельствам того времени, появлением отдельных значительных памятников зодчества, пластики и орнаментального искусства, отмеченных самобытными чертами (культовые буддийские и гражданские сооружения в Дайла и Люилау, модели ступ из Тьензу, различный погребальный инвентарь).

Художественное наследие обществ древности Юго-Восточной Азии сыграло существенную роль в передаче эстафеты культурных ценностей, составивших неотъемлемую часть традиционной культуры современных крупнейших этносов региона.