Традиционные типы домов на руси. Планировка русской избы Колыбель — колыска

Обзор небольших домов довоенной эпохи, удивляющие своей внешней красотой и архитектурой. Наш рассказ пойдёт не совсем об этих зданиях, а о том, что находилось внутри них. В одном из них было большое количество старой литературы, некоторые книги датируются 1950х годов, а в другом доме были найдены... о находках и многом другом внутри:

Ростов-на-Дону - прекрасный город с огромной многовековой историей, поражающий своей красотой и уникальностью. В настоящее время наш город всё больше и больше становится небольшим мегаполисом, центром "пластика", а "старый" Ростов уступает место этой новизне, но не всегда и не везде!
Многие центральные улицы пестрят различными вывесками магазинов, высотками-уродами, новой плиткой... но стоит только спуститься чуть-чуть ниже к Дону, как мы попадаем в небольшой, исторический, отдельный город в котором до сих пор царит атмосфера 19-20 веков. Эти улички и места привыкли называть "говнярка, гетто, цыганскими посёлками" и прочее, но люди делают это зря, так как именно здесь находится огромное количество старинных домов, каждый из которых имеет огромную вековую историю, дух прошлых владельцев этих домов и многое другое. О некоторых из них и пойдёт наш новый блог, точнее о том, что мы нашли внутри некоторых из них.

В нашем городе огромное количество старинных домов, усадьб, поместий - многие из них находятся до сих пор в довольно-таки хорошем состоянии или же стоят на учёте федеральных памятников, которые защищаются законом и их сносить\перестраивать нельзя. Но есть и такие, которые давно никому не нужны и делать с ними что угодно может любой богатенький дядя. Первый дом не совсем подходит под выше написанный текст, но тем не менее он заброшен уже несколько лет:

Когда-то я постоянно проезжал мимо красивого красного дома, видел жизнь внутри окон, детей в небольшом внутреннем дворике... Но, к сожалению, в нём случился пожар и теперь и этот дом стоит заброшенным, не считая его левой части - куда пламя не добралось, там и по сей день живут люди:

Ещё до пожара домик выделялся среди остальных построек этих улиц, пусть и нуждающийся в капитальном внешнем и внутреннем ремонте:

К нашему удивлению, в этом здании когда-то жил известный архитектор: Марк Владимирович Григоря́н (1900 — 1978) — советский архитектор. Заслуженный деятель искусств Армянской ССР (1940). Заслуженный архитектор Армянской ССР (1969 Лауреат Сталинской премии третьей степени (1951). ЧленВКП(б) с 1945 года.

Краткая биография:

С 1920 по 1923 годы учился в трех ростовских университетах, откуда неизменно отчислялся «по происхождению». В 1920—1922 годах одновременно учился в художественной школе имени Врубеля.
В 1924 году переехал на жительство в Армению и поступил на архитектурное отделение технического факультета Ереванского университета, которое окончил в 1928 году. С 1939 по 1951 год занимает должность главного архитектора Еревана. В 1951—1955 годах — заместитель начальника управления по делам архитектуры при Совете Министров Армянской ССР.

С 1955 года и до конца своих дней — директор республиканского проектного института «Армпромпроект». Лауреат Сталинской премии СССР 1951 года за проект здания ЦК КП Армении (1949) и Государственной премии Армянской ССР 1971 года за создание в 1950-е-60-е ансамбля площади Ленина в Ереване. В Ереване им были созданы многие административные постройки, жилые дома, музеи. Жемчужиной творчества Марка Григоряна считается здание хранилища древних рукописей — Матенадарана (1959).

Журналист Марк Григорян является внуком архитектора Марка Григоряна.

Награды и премии:

заслуженный деятель искусств Армянской ССР (1940)
заслуженный архитектор Армянской ССР (1969)
Сталинская премия третьей степени (1951) — за архитектуру здания ЦК КП(Б)Армянской ССР в Ереване
Государственная премия Армянской ССР (1971) — за создание ансамбля площади В. И. Ленина в Ереване
орден Ленина
орден «Знак Почёта»
различные медали.

Узнав об этом, меня удивила данная ситуация - такой прекрасный дом, с довольно известным архитектором, который когда-то здесь жил и заброшен? - Увы, заброшен.

Посещение нашего дома далось не легко, так как все окна и двери сейчас заколочены намертво. Попав в него, сразу же замечаем небольшой столик на веранде внутреннего двора, на котором лежало несколько книг:

Данные книги датировались от 1950х годов, некоторые из них при перелистывании рассыпались прямо в руке. На одной из них была даже подпись, которая тронула за душу:

Рядом валялось огромное количество другой литературы, но рыться в ней нам не дали добросовестные соседи, которые приняли нас за вандалов или воров, погрозив вызвать полицию, которая к слову находится сразу же за домом. Делая вид, что мы покидаем данный дом, попадаем в него через некоторое время заново, но уже пытаясь оставаться незамеченными.

Итак, мы внутри дома. Всюду полнейший хаос и разруха, страшно представить себе, что испытывали люди во время пожара и после него, без слёз не взглянешь как говорится:

Внутри были высокие потолки, красивые росписи, но от былой красоты не осталось ныне ничего. Зайдём в чью-то бывшую квартиру:

Большое количество мебели осталось на месте, как и прочих вещей. Складывается ощущение, что вот-вот придут жители этого дома, включат телевизор и усядутся смотреть его...

мир, труд, май...

В конце нашего хождения по дому попадаем на кухню, так как попасть в остальные комнаты не предоставляется возможным. К сожалению, сейчас чувствуется только запах гари, хотя когда-то здесь наверно пахло приятной свежеприготовленной пищей:

Пришло время прощаться с данным домом, его историей и горькой судьбой, чтобы отправится в не менее печальное место, которое так же пострадало после пожара:

Прямо в центре города, находится дом, 4-5 этажа, большой, с внутренним двором. Сие здание находится так же после пожара, из-за которого почти весь пятый этаж провалился на третий и четвёртый соответственно

В комнатах осталось очень много вещей, мебели - всё то, что не успели вынести жители этого здания. В некоторых комнатах пыль и пепел по 2-3 см. Весь потолок, пол, стены - почти всё прожжено, ходить очень опасно, почти все стены перекошены из-за падения пятого этажа и крыши на нижние перекрытия.

Так как внутри просто огромное количество утвари, да и попасть в него нам удалось почти сразу же после пожара - нам это место было как никогда интересным для исследования и фотографии. В различных комнатах стоит большое количество мебели, причём целой! Кое-где разбросана литература бывших жильцов.

бог не помог:

Как не странно, но и здесь уже побывали мародёры и игруны, о чём свидетельствуют надписи в больших количествах, которые они оставляли всюду - на стенах, дверях, окнах... Ума хватает пока только на это.

Наш дом красив был не только снаружи, но и внутри, о чём свидетельствует например единственная сохранившаяся деревянная лестница:

или различные красивые архитектурные решения и росписи внутри помещений:

Такие красОты были только в некоторых комнатах, скорее всего богатеньких дядей, так как остальные были совсем просты и схожи с коммуналкой.

Среди вещей при первом походе можно было обнаружить совсем редкие в наше время. Приятно порадовал тетрис, вернув меня на несколько минут в детство:

Были и компьютерные клавиатуры, детские игрушки, одежда - всё, что не успели вынести во время пожара, а после него видимо запретили, признав здание аварийно опасным.

и вправду, рукописи не горят:

Но опять-таки, вандалам и бомжам это не мешает и в нашем походе их было замечено очень много, которые были заняты поискам чего-то ценного в кучах барахла. Единственной ценностью были ещё не срезанные провода и счётчики:

В 2011 году упало ещё одно перекрытие и попасть в здание можно было только на первый этаж, а также на второй, но если иметь навыки скалолазания и бесстрашие. Уже в 2012 году закрыто наглухо и скоро будит снесено... Вот такая ещё одна печальная история, пожар - это действительно страшно.

Наш следующий дом так же является заброшенным, но только уже не по причине пожара, а из-за времени, которое не жалеет никого и ничего, в том числе и наш дом:

Данная постройка ничем не отличается от других в нашем городе, которых сотни, а то и тысячи на различных улицах города. Правда если брать конкретную улицу, то всё же отличия есть, но об этом попозже. Для начала заглянем внутрь. Возле входа в здание нас приветливо приглашает подняться на верх вот такая деревянная лестница, уходящая в темноту:

Поднявшись по скрипучим от времени ступенькам, мы попадаем в небольшой коридор, откуда идут разветвления в различные комнатки бывших жильцов. Удивительно, но здесь нет мусора! Конечно кроме того, что забыли забрать отсюда бывшие жители - вещи, бытовуха, мебель и прочее. Даже трудовая книжка была:

В отличии от вышеописанных домов, наш был оснащён старой печкой, которая к нашему приходу уже была разобрана вандалами, а точнее искателями старинных кирпичей с клеймами, которые нынче стоят не дёшево:

Разумеется бомжи здесь тоже постарались и пытались найти что-то ценное, например вот в таких футлярчиках, надеясь на то, что там окажутся драг металлы, цепочки и украшения, но увы:

Похоже, что особенностью заброшенных ростовских домов являются - клавиатуры, которые нашли мы и здесь, третий дом и третья клавиатура, пора бы нам уже свой компьютерный магазин открывать...

Так как на втором этаже смотреть больше было не на что, спускаемся обратно, вниз, чтобы посмотреть на первый этаж дома:

На первом этаже признаков когда-то бурлящей жизни мы нашли побольше, всё те же пластинки:

И опять религия, которая и тут не помогла, котче наш:

один из жителей дома:

и музыканты тут жили тоже:

Уже выходя на улицу, мы вспомнили про чердак на который так и не залезли - "раз уж смотреть дом, так смотреть полностью", о чём мы позже не пожалели. Испачкавшись как шахтёры, находим первую вещь:

Записка 1910 года, а точнее повеска для бывшего жителя этого дома от городского санитарного врача:

Собственно текст, приятно удивил старый стиль написания:

Отойдя от шока первых находок, идём по чердаку дальше, где находим инструкцию к ГП-1 ! Вот это для нас было совсем приятной находкой, правда при перелистывании, да и просто поднятии её с пола, она начала рассыпаться в руках:

Ну и последнее на сегодня, ГП-2 в отличном состоянии. Данный противогаз разрабатывался исключительно для гражданского населения в 1936 году как Г.Т.6 (гражданский тип6). Но после упрощения и удешевления конструкции был принят на снабжение в конце 30-х. Серийный выпуск был налажен в 40-ых годах. В конце 40-ых выпуск был прекращен. На базе противогаза выпускались детские уменьшенные противогазовые маски. Вот он собственной персоной:

Интересно, откуда они там и зачем?... Хотя есть одна особенность: дома выше 2х-3х этажей на этой улице редкость, да и возле нашего дома находятся небольшие постройки, похожие на дома для прислуги. Вероятнее всего нашей пострйоки очень много лет и существует он ещё с довоенной эпохи. Да и владелец был исходя из этого не из бедных - отсюда и противогазы и многие другие старинные вещи.

Также были найдены и монеты 18** года (последние две цифры на монете затёрты) и многое другое, но увы, этого всего уже там нет - так как дом ныне снесён до основания и на его месте уже закладывается фундамент для очередного "дома-уродца".

Отдельное слово хотелось бы сказать и про другие постройки, но размер блога не позволит описать их всех, а ведь у нас их огромное количество, чего только стоит дом Врангеля, до этого Платова:

Или совсем современная постройка, полностью заброшенная 9-ти этажка:

Таких "прелестей" в нашем старинном городе огромное количество. С одной стороны для нас, исследователей - это хорошо, а с другой - мы теряем нашу историю на глазах, вскоре и показать детям кроме фотографий будет нечего.

Старые дома своего рода лицо города, отобразившие в себе эпоху, жизнь и смысл своего времени...

Мы уже давно привыкли к своим жилищам в обезличенных домах-муравейниках, мы все чаще воспринимаем наши квартиры как место, где можно поужинать, посмотреть телевизор и переночевать. Может поэтому, зачастую, нас уже и не тянет домой?

Между тем, дом для наших предков всегда был сакральным местом, крепостью, защищающей от внешнего мира, отделяющей личное от общественного. Каждый элемент старинного дома был важен и имел свой духовный смысл, свое место . К сожалению, мы почти утратили знания о том, где нужно стоить дом, как его обустраивать.

А вы знаете, что требования новомодного фен-шуя почти по всем параметрам совпадают с правилами устройства русского дома? Но в этой статье мы хотим рассказать не о фен-шуе, а о знаковых, культурных традициях и ритуалах дома наших славянских пращуров .

Место постройки дома

Особое внимание древние славяне уделяли месту постройки дома . Они не просто стремились гармонично вписать свое жилище в окружающий ландшафт, но и учитывали климатические и энергетические условия местности.

Нельзя было стоить дом на гиблом месте (на кладбищах и местах с отрицательной энергетикой). Неблагоприятными для строительства дома считались перекрестки и участки вдоль больших трактов. Древние славяне считали, что там водится нечистая сила. Места, где раньше стояли бани, тоже считались грязными, поэтому там дома не строили.

Виды славянских домов

А знаете ли вы, что самым древним славянским домом считается клеть ? Это однокомнатный маленький сруб 3 на 2 метра, в котором отсутствовали даже оконные проемы. Зачастую там не было даже печи. А вот если клеть имела печное отопление, то ее уже называли избой . В первых избах топили «по-черному», а дым выходил через деревянную дымницу (дымоход) в окна или двери. Древние избы ставили прямо на землю, привычных полов там не было.

Всем известно расхожее выражение – «царские хоромы» , обычно у нас они ассоциируются с богатым домом. Но это не так. Хоромы представляют собой несколько построек-усадеб, соединенных между собой переходами и сенями. На втором этаже хором обустраивали горницы и светлицы. Горенка имела красное окно, а светелка не одно, а несколько.

А вот терем это третий или четвертый этаж дома, окна в тереме выходили на все стороны. Терема имели кроме комнат башни – «смотрильни» , а также огороженные решетками парапеты и балконы – «гульбища» .

Важные элементы старинного русского дома

Для наших предков дом был живым организмом . Он служил не только защитой, но и мог привлечь здоровье, счастье и благосостояние, или наоборот, накликать беду в семью, которая в нем проживала. Разумеется, если домочадцы соблюдали или не соблюдали определенные правила.

Порог, двери, ворота

Порог для наших пращуров служил рубежом между внешним миром и внутренним, семейным . Поэтому древние славяне обращались к нему с просьбой не допустить в дом человека с черными мыслями или плохими намерениями, пусть он споткнется, а дурные мысли улетучатся.

Порог также ассоциировался с границей между мирами живых и мертвых. Существовали даже традиции, когда при строительстве избы под порог укладывали прах одного из умерших членов семьи с тем, чтобы он с того света защищал семью своих потомков. Именно поэтому бабам на сносях запрещали долго стоять на пороге.

Подобные традиции существовали и по отношению к воротам. Своеобразными оберегами от нечистой силы служили также четверговые свечи, кресты, крапива, нож или обломок косы, которые вставляли в щели порога.

Чтобы не причинить вреда кому-то из домочадцев, запрещалось мести мусор через порог. Плохой приметой было переступать порог наполовину обутым – т.е. когда обувь была только на одной ноге. Это могла привести к тому, что переступающий никогда не сможет завести семью.

До сей поры сохранилась примета, запрещающая передавать вещи через порог или здороваться. Знаем мы и о том, что надо посидеть у порога перед дальней дорогой. Но мы уже забыли, что гостя следует встречать перед порогом и пропускать его в дом впереди себя. Пришедшему не стоит разговаривать, стоя на пороге, и рассматривать дом через порог. Была даже коротенькая молитва, которую следовало прочитать перед тем, как войти в дом – «Без Бога – ни до порога» .

Матица

Помимо порога в старинном русском доме существовал еще один важный элемент разграничения внешнего и внутреннего мира . Располагался он под крышей, являя собой центральную балку, служащую основанием для потолка. Ритуалы, связанные с матицей (маткой) начинались еще на этапе строительства дома.

Укладка этого бруса означала окончание возведения сруба и сопровождалась посыпанием матицы пшеничным зерном, хмелем и молитвами о благополучии строящегося дома. Следовало при этом щедро угощать плотников, работавших на строительстве данного дома. Если плотники от угощения отказывались — это считалось плохим знаком. Поэтому, чтобы этого не допустить, хозяева были вынуждены были поднимать плату за работу. Вот такие нюансы старинных рыночных отношений.

Если гость приходил в дом, то садился на лавку, которая стояла до матицы, а пройти за нее мог только с разрешения хозяев. Чтобы была удача в пути, следовало перед выходом дотронуться до матицы. А для того, чтобы в доме не было клопов и прочих насекомых можно было подсунуть под эту балку отколовшийся от бороны зуб.

Окно

По старым поверьям для дома через окошко благоприятен только солнечный свет. А вот для того, чтобы уберечь свое жилище от дурного глаза наши предки делали резные орнаменты – окон и ставнях.

Быть беде – если в дом через окно залетала плица. Через него в старые времена выносили мертвых детей, которых не успели покрестить или членов семьи, умерших от горячки.

Красный угол — покутье

В красном углу всегда была домашняя церковь в миниатюре . Располагали покутье в углу, противоположном печи. При этом рядом на восточной стороне дома должно быть окно, которое называлось застольным.

В красном углу размещали иконы, украшенные божниками, специальными рушниками с . Элементами украшения также служили цветы и травы (мята, черемуха, розы, васильки, вишневые ветки). В конце XIX столетия иконы стали декорировать бумажными цветами.

Возле икон всегда присутствовала лампада, которую зажигали во время молитвы и на большие церковные праздники. Для того чтобы в доме всегда был достаток, в покутье следовало поставить пучок колосков пшеницы, собранный с последнего урожая и освященный в церкви. По весне зерна из этого пучка добавляли в посевные запасы, чтобы собрать по осени богатый урожай.

В красном углу берегли изображения предков, библию, свечи-громнички, освященные на сретение и иорданскую воду. Свяченой водой лечили недуги, давали пить при сглазе, прикладывали к ранам и забоям. В этом же месте сберегались все мелкие ценные вещи, которые были в доме. До прихода христианства на Руси в покутье размещали алтарь домового.

Красный угол всегда был самым важным и почетным местом в доме , именно туда усаживали дорогих гостей, именно там сидели молодожены, именно там впервые купали младенца в купели, именно головой в сторону покутья клали наши предки своих покойников.

Печь

Не менее важным элементом русской избы является печь . Наличие в доме печи характеризовало принадлежность постройки к жилому помещению:

• в печи готовили пищу,
• печью обогревали жилище,
• на печи спали,
• на печи лечили недуги,
• в некоторых районах в печи даже баню устраивали.

Слово «изба» берет свое начало от старославянского «исытопка» , т.е. истопить. Печь для наших предков являлась, пожалуй, самым сакральным элементом . При ее помощи сырая, грязная пища превращалась в чистую, готовую к употреблению. В печи жил Огонь-Сварожич, который был защитником и хранителем рода. Печь следовало всегда держать в чистоте, запрещалось возле нее сквернословить. Даже есть украинская пословица на эту тему — «Сказав би, та піч у хаті» .

В процесс приготовления пищи древние славяне тоже вкладывали магический смысл. Именно с той поры пошла традиция думать только о хорошем когда, например, месишь тесто. Вместе со специями славянки добавляли в пищу положительные чувства и мыслеобразы. Пока обед стоит в печи, нельзя было громко разговаривать или сильно хлопать дверью. А вот когда хлеб пекли, то и вовсе закрывали дом на замок, чужим хода не было. Потому что, согласно примете, чужак, зайдя в избу, принесет с собой нужду.

Подметали в избе всегда в направлении печи. Мусор за порог не выносили, в печи сжигали. Наши предки уже тогда знали, что мусор вбирает в себя энергетику хозяев, поэтому, дабы не допустить порчи, избавлялись от него, не выходя из дома. Люди, владеющие эзотерическими практиками, были всегда, а в те времена каждая женщина ведала в большей или меньшей степени и заговорами, и приемами снятия порчи, и снадобья из трав могла изготовить.

Но самым интересным магическим персонажем, связанным с печью, является домовой - хранитель и покровитель рода . По поверьям, это дух одного из умерших первопредков, который живет за печью. Он заботится о том, чтобы в доме был порядок, все были живы и здоровы, чтобы он был полон детишек и животных. А если хозяйка дома нерадива и любит больше на печи лежать, чем пироги печь, то может и скинуть такую хозяйку с печи!

Печь запрещалось оставлять на ночь пустой. Ее медленно уходящее мягкое тепло использовали для просушивания дров и подогрева воды к утру.

Еще одним важным эзотерическим элементом русского быта был дымоход , который считался туннелем, соединяющим физический мир с духовным. Поэтому , подвешивали в него на ночь, для того, чтобы усилить целебные свойства растений еще и магическими.

После похорон следовало, придя домой, не только помыть руки и обувь, но и, положив руки на дымоход, заглянуть в него. Тогда покойник не будет приходить во сне.

Основные предметы старинной мебели

Стол

Этот элемент славянской утвари всегда был неотъемлемой частью красного угла . Стол, полный разнообразных кушаний и блюд до сей поры является символом благополучия и достатка. «Хлеб на стол, так стол престол, а хлеба ни куска – так и стол доска» — гласит русская пословица. Все знают, что первой в дом запускали кошку. А всем ли известно, что первой утварью в доме всегда был стол , причем покрыт он был скатертью, а на нем стоял каравай.

Со столом связана вся жизнь рода. При тяжелых родах стол следовало переместить из красного угла в центр. Если в доме был пожар, то из соседнего дома следовало вынести стол и обойти вместе с ним вокруг горящего дома. За столом всегда проходили семейные обеды, а совместный прием пищи неизменно символизирует собой семейное единение. Во время сватания невеста давала свое согласие на бракосочетание тем, что передавала через стол жениху свой платок.

На стол до сей поры нельзя садиться, ведь на него кладут еду и, самое главное — хлеб. А вот запрет оставлять на столе на ночь ножи, спички и ключи пошел от веры наших предков в то, что по ночам за семейным столом собираются духи умерших и доедают то, что оставили им живые.

Был бы хлеб, а у хлеба люди будут. Трудоемкое, но одно из самых важных творений рук человеческих - хлеб. Именно он не дал пропасть роду. Именно его мы привыкли жертвовать нашим предкам и Богу. Поэтому емкость, в которой замешивали тесто для хлеба — дижа — для славян имела важное значение .

Дижу следовало держать в чистоте, после каждого замеса ее чистили луком и солью. Из новой дижи перво-наперво давали напиться водой корове, а уж только после этого использовали емкость по назначению. Считалось, что этот ритуал должен принести в дом благополучие. Еще молодым парням не давали заглядывать в дижу, иначе не видать им ни бороды, ни усов.

Колыбель — колыска

Этот элемент быта наших пращуров имел пол . Для девочек колыбель мастерили, используя женское дерево, для мальчиков, соответственно, мужское. Вешали ее неподалеку от восточных окон с тем, чтобы ребенок имел возможность видеть восход солнца. Часто для того, чтобы пробудить в своем чаде определенные таланты, родители подкладывали в колыбель соответственные предметы.

Считалось плохой приметой качать пустую колыску. Это было чревато неприятностями для младенца.

Кровать

Для того чтобы определить куда ставить этот важный элемент мебели всегда использовали кошку. Это животное любит спать в местах с отрицательной энергетикой. Поэтому кровать всегда ставили в другое место. Причем, располагали ее таким образом, чтобы хозяева не спали ногами к двери.

Постельное белье наши предки вышивали, причем в вышивке шифровали код, направленный на успешное продолжение рода. Под кровать в защиту от злых духов клали янтарь, чеснок и каштаны.

Скрыня — сундук

Славянской культуре шкафы не были присущи. Поэтому вещи хранили либо на полках, либо в сундуках . Этот элемент утвари всегда передавался от матери к дочери. Использовали скрыни для хранения одежды и белья, приданного невесты, которое она должна была сама сделать. Для того чтобы сохранить в целости и сохранности содержимое скрынь, их часто декорировали , а внутрь помещали заговоренное зелье.

Жаль, что эта традиция передавать сундуки с приданым уже утрачена, ведь передавался не только предмет мебели и вещи, но и весь накопленный матерью опыт, ее умения и знания.

Важные предметы славянского быта

Ложка

С этим элементом быта связано много поверий и примет.

• Молодоженам было принято дарить на свадьбу обереги, сделанные из ложек.
• Для того чтобы в доме не было ссор, не рекомендовалось есть одной ложкой или ими стучать.
• А чтобы спать спокойно, нужно было все ложки помыть и убрать на место.

Веник

Он требовал от хозяйки особого обращения. Ведь вместе с мусором веник очищал дом не только на физическом уровне, но и на энергетическом . Чтобы избавиться от злых духов в веники полагалось вплетать полынь.

Веником нельзя никого бить — это к нищете, не допускалось оставлять его в красном углу. Чтобы не заболеть — лучше не переступать через веник. До сей поры нам известно, что веником нельзя обметать человека. А вот жечь веник, согласно приметам, – к урагану.

Иголка

В старину иголки были в большой цене . Изготавливали их вручную и такая тонкая работа стоила дорого. Поэтому считалось плохой приметой пользоваться иглой в выходные дни. Большим грехом считалось украсть иглу, а вот одалживать ее можно только с ниткой, и отдавать нужно было тоже с ниткой. Иначе, не будет ни пряжи, ни сорочек.

Хотите — верьте народным приметам, хотите — нет, но рациональное зерно в них все-же есть. Недаром же наши предки соблюдали их не одну тысячу лет. А еще, говорят, что домовые переехали вместе со своими хозяевами в современные квартиры. Если печей у нас нет, где же тогда они живут?

• О значении символов славянских оберегов можете узнать из .

Елена Степанская, © сайт

Слово "изба" (а также его синонимы "ызба","истьба", "изъба", "истобка", "истопка") употребляется в русских летописях, начиная с самых древнейших времен. Очевидна связь этого термина с глаголами "топить", "истопить". В самом деле, он всегда обозначает отапливаемое строение (в отличие, например, от клети).

Кроме того, у всех трех восточнославянских народов - белорусов, украинцев, русских - сохранялся термин "истопка" и обозначал опять-таки отапливаемое строение, будь то кладовая для зимнего хранения овощей (Белоруссия, Псковщина, Северная Украина) или жилая изба крохотных размеров (Новогородская, Вологодская области), но непременно с печью.

Строительство дома для крестьянина было знаменательным событием. При этом для него было важно не только решить чисто практическую задачу - обеспечить крышу над головой для себя и своей семьи, но и так организовать жилое пространство, чтобы оно было наполнено жизненными благами, теплом, любовью покоем. Такое жилище можно соорудить, по мнению крестьян, лишь следуя традициям предков, отступления от заветов отцов могли быть минимальными.

При строительстве нового дома большое значение придавалось выбору места: место должно быть сухим, высоким, светлым - и вместе с тем учитывалась его ритуальная ценность: оно должно быть счастливым. Счастливым считалось место обжитое, то есть прошедшее проверку временем, место, где жизнь людей проходила в полном благополучии. Неудачными для строительства было место, где прежде захоранивали людей и где раньше проходила дорога или стояла баня.

Особые требования предъявлялись и к строительному материалу. Русские предпочитали рубить избы из сосны, ели, лиственницы. Эти деревья с длинными ровными стволами хорошо ложились в сруб, плотно примыкая друг к другу, хорошо удерживали внутреннее тепло, долго не гнили. Однако выбор деревьев в лесу регламентировался множеством правил, нарушение которых могло привести к превращению построенного дома из дома для людей в дом против людей, приносящий несчастья. Так, для сруба нельзя было брать "священные" деревья - они могут принести в дом смерть. Запрет распространялся на все старые деревья. По поверью, они должны умереть в лесу своей смертью. Нельзя было использовать сухие деревья, считавшиеся мертвыми, - от них у домашних будет "сухотка". Большое несчастье случится, если в сруб попадет "буйное" дерево, то есть дерево, выросшее на перекрестке дорог или на месте бывший лесных дорог. Такое дерево может разрушить сруб и задавить хозяев дома.

Возведение дома сопровождалось множеством обрядов. Начало строительства отмечалось обрядом жертвоприношения курицы, барана. Он проводился во время укладки первого венца избы. Под бревна первого венца, подушку окна, матицу укладывали деньги, шерсть, зерно - символы богатства и семейного тепла, ладан - символ святости дома. Окончание строительства отмечалось богатым угощением всех участвовавших в работе.

Славяне, как и другие народы, "разворачивали" строящееся здание из тела существа, принесенного в жертву Богам. По мнению древних, без такого "образца" бревна ни за что не могли сложиться в упорядоченную конструкцию. "Строительная жертва" как бы передавала избе свою форму, помогала создать из первобытного хаоса нечто разумно организованное... "В идеале" строительной жертвой должен быть человек. Но к человеческой жертве прибегали лишь в редких, поистине исключительных случаях - например, при закладке крепости для защиты от врагов, когда речь шла о жизни или гибели всего племени. При обычном строительстве довольствовались животными, чаще всего конем или быком. Археологами раскопана и подробно исследована не одна тысяча славянских жилищ: в основании некоторых из них найдены черепа именно этих животных. Особенно часто находят конские черепа. Так что "коньки" на крышах русских изб отнюдь не "для красоты". В старину к задней части конька прикрепляли еще и хвост из мочала, после чего изба уже совершенно уподоблялась коню. Собственно дом представлялся "телом", четыре угла - четырьмя "ногами". Ученые пишут, что вместо деревянного "конька" некогда укрепляли настоящий лошадиный череп. Закопанные же черепа находят и под избами X века, и под выстроенными через пять столетий после крещения - в XIV-XV веках. За полтысячелетия их разве что стали класть в менее глубокую ямку. Как правило, эта ямка располагалась под святым (красным) углом - как раз под иконами! - либо под порогом, чтобы зло не сумело проникнуть в дом.

Другим излюбленным жертвенным животным при закладке дома был петух (курица). Достаточно вспомнить "петушков" как украшение крыш, а также повсеместно распространенное убеждение, что нечисть должна исчезнуть при крике петуха. Клали в основание избы и череп быка. И все-таки древняя вера, что дом строится "на чью-нибудь голову", бытовала неискоренимо. По этой причине старались оставить хоть что-нибудь, хоть краешек крыши, незавершенным, обманывая судьбу.

Схема устройства кровли :
1 - желоб,
2 - охлупень,
3 - стамик,
4 - слега,
5 - огниво,
6 - князевая слега (" кнес"),
7 - повальная слега,
8 - самец,
9 - повал,
10 - причелина,
11 - курица,
12 - пропуск,
13 - бык,
14 - гнет.

Ощий вид избы

Какой же дом строил для себя и своей семьи наш прапрапрадед, живший тысячу лет назад?

Это, в первую очередь, зависело от того, где он жил, к какому племени принадлежал. Ведь даже теперь, побывав в деревнях на севере и на юге Европейской России, нельзя не заметить разницы в типе жилищ: на севере это - деревянная рубленая изба, на юге - хата-мазанка.

Ни одно порождение народной культуры не было в одночасье придумано в том виде, в каком застала его этнографическая наука: народная мысль трудилась в продолжение веков, создавая гармонию и красоту. Конечно, касается это и жилища. Историки пишут, что разница между двумя основными видами традиционного дома прослеживается при раскопках поселений, в которых жили люди еще до нашей эры.

Традиции во многом определялись климатическими условиями и наличием подходящего строительного материала. На севере во все времена преобладала влажная почва и было много строевого леса, на юге же, в лесостепной зоне, почва была суше, зато леса хватало не всегда, так что приходилось обращаться к иным строительным материалам. Поэтому на юге до весьма позднего времени (до XIV-XV веков) массовым народным жилищем была полуземлянка на 0,5-1 м врытая в грунт. А на дождливом севере, напротив, очень рано появился наземный дом с полом, зачастую даже несколько приподнятым над землей.

Ученые пишут, что древнеславянская полуземлянка "выбиралась" из-под земли на свет Божий в течение многих веков, постепенно превращаясь в наземную хату славянского юга.

На севере, с его сырым климатом и изобилием первоклассного леса, полуподземное жилище превратилось в наземное (избу) гораздо быстрее. Несмотря на то что традиции жилищного строительства у северных славянских племен (кривичей и ильменских словен) не удается проследить столь же далеко в глубь времен, как у их южных соседей, ученые с полным основанием полагают, что бревенчатые избы возводили здесь еще во II тысячелетии до нашей эры, то есть задолго до того, как эти места вошли в сферу влияния ранних славян. А в конце I тысячелетия нашей эры здесь уже выработался устойчивый тип срубного бревенчатого жилища, между тем как на юге долго господствовали полуземлянки. Что ж, каждое жилище наилучшим образом подходило для своей территории.

Вот как, например, выглядела "средняя" жилая изба IX-XI веков из города Ладоги (ныне Старая Ладога на реке Волхов). Обычно это была квадратная в плане (то есть если смотреть сверху) постройка со стороной 4-5 м. Иногда сруб возводили непосредственно на месте будущего дома, иногда же его сперва собирали на стороне - в лесу, а затем, разобрав, перевозили на место строительства и складывали уже "начисто". Ученым рассказали об этом зарубки-"номера", по порядку нанесенные на бревна, начиная с нижнего.

Строители заботились о том, чтобы не перепутать их при перевозке: бревенчатый дом требовал тщательной подгонки венцов.

Чтобы бревна плотней прилегали друг к другу, в одном из них делали продольное углубление, куда и входил выпуклый бок другого. Древние мастера делали углубление в нижнем бревне и следили, чтобы бревна оказывались кверху той стороной, которая у живого дерева смотрела на север. С этой стороны годовые слои плотнее и мельче. А пазы между бревнами конопатили болотным мхом, имеющим, между прочим, свойство убивать бактерии, и нередко промазывали глиной. А вот обычай обшивать сруб тесом для России исторически сравнительно нов. Впервые он запечатлен на миниатюрах рукописи XVI века.

Пол в избе порою делался земляным, но чаще - деревянным, приподнятым над землей на балках-лагах, врубленных в нижний венец. В этом случае в полу устраивали лаз в неглубокий погреб-подполье.

Зажиточные люди обыкновенно строили себе дома в два жилья, нередко с надстройкою наверху, которая придавала дому снаружи вид трехъярусного.

К избе нередко пристраивали своего рода прихожую - сени около 2 м шириной. Иногда, впрочем, сени значительно расширяли и устраивали в них хлев для скота. Использовали сени и по-другому. В обширных, опрятных сенях держали имущество, мастерили что-нибудь в непогоду, а летом могли, например, уложить там спать гостей. Такое жилище археологи называют "двухкамерными", имея в виду, что в нем два помещения.

Согласно письменным источникам, начиная с X века распространились неотапливаемые пристройки к избам - клети. Сообщались они опять-таки через сени. Клеть служила летней спальней, круглогодичной кладовой, а зимой - своеобразным "холодильником".

Обыкновенная крыша русских домов была деревянная, тесовая, гонтовая или из драни. В XVI и XVII веках было в обычае покрывать сверху кровлю березовою корою от сырости; это придавало ей пестроту; а иногда на кровле клали землю и дерн в предохранение от пожара. Форма крыш была скатная на две стороны с фронтонами на других двух сторонах. Иногда все отделы дома, то есть подклеть, средний ярус и чердак, находились под одним скатом, но чаще чердак, а у других и средние этажи имели свои особые крыши. У богатых особ были кровли затейливой формы, например, бочечная в виде бочек, япанечная в виде плаща. По окраине кровля окаймлялась прорезными гребнями, рубцами, полицами, или перилами с точеными балясами. Иногда же по всей окраине делались теремки - углубления с полукруглыми или сердцеобразными линиями. Такие углубления преимущественно делались на теремах или чердаках и были иногда так малы и часты, что составляли кайму кровли, а иногда так велики, что на каждой стороне было их только по паре или по три, и в середине их вставлялись окна.

Если полуземлянки, по крышу заваленные грунтом, были, как правило, лишены окон, то в ладожских избах окна уже имеются. Правда они еще весьма далеки от современных, с переплетами, форточками и ясными стеклами. Оконное стекло появилось на Руси в X-XI веках, но даже и позже было очень дорого и использовалось большей частью в княжеских дворцах и церквах. В простых избах устраивали так называемые волоковые (от "волочить" в смысле раздвигать-задвигать) окошечки для пропуска дыма.

Два смежных бревна прорубались до середины, а в отверстие вставлялись прямоугольная рама с деревянной задвижкой, ходившей горизонтально. В такое окошечко можно было выглянуть - но и только. Их так и называли - "просветцами"... По надобности на них натягивали кожу; вообще эти отверстия в избах бедных были малы, для сохранения теплоты, и когда их закрывали, то в избе среди дня было почти темно. В зажиточных домах окна делались большие и малые; первые назывались красными, последние были по фигуре своей продолговатые и узкие.

Не малые споры среди ученых вызвал дополнительный венец бревен, опоясывающий ладожские избы на некотором расстоянии от основного. Не забудем, что от древних домов до наших времен сохранилось хорошо если один -два нижних венца да беспорядочные обломки рухнувшей крыши и половиц: разбирайся, археолог, где что. Поэтому о конструктивном назначении найденных деталей делаются порой самые разные предположения. Какой цели служил этот дополнительный внешний венец - единой точки зрения не выработано до сих пор. Одни исследователи считают, что он окаймлял завалинку (невысокая утепляющая насыпь вдоль внешних стен избы), не давая ей расползаться. Другие ученые думают, что древние избы опоясывали не завалинки,- стена была как бы двухслойной, жилой сруб окружала своего рода галерейка, служившая одновременно и теплоизолятором и хозяйственной кладовой. Судя по археологическим данным, в самом заднем, тупиковом конце галерейки нередко размещался туалет. Понятно стремление наших предков, живших в суровом климате с морозными зимами, использовать для обогрева уборной избяное тепло и в то же время не допустить скверный запах в жилище. Туалет на Руси именовался "задок". Это слово впервые встречается в документах начала XVI века.

Как и полуземлянки южных славян, древние избы северных славянских племен оставались в употреблении много столетий. Уже в ту давнюю пору народный талант выработал тип жилища, очень удачно отвечавшего местным условиям, да и жизнь практически до последнего времени не давала повода людям отойти от привычных, удобных и освященных традицией образцов.

Внутреннее пространство избы

Вкрестьянских домах было, как правило, одно или два, реже три жилых помещения, соединенных сенями. Наиболее типичным для России был дом, состоящий из теплого, отапливаемого печью помещения и сеней. Их использовали для хозяйственных нужд и как своеобразный тамбур между холодом улицы и теплом избы.

В домах зажиточных крестьян кроме отапливаемого русской печью помещения собственно избы было еще одно, летнее, парадное помещение - горница, которое в больших семьях использовалось и в повседневной жизни. Отапливалась горница в этом случае печью-голландкой.

Интерьер избы отличался простотой и целесообразным размещением включенных в него предметов. Основное пространство избы занимала духовая печь, которая на большей части территории России располагалась у входа, справа или слева от дверей.

Только в южной, центрально-черноземной полосе Европейской России печь находилась в дальнем от входа углу. Стол всегда стоял в углу, по диагонали от печи. Над ним была расположена божница с иконами. Вдоль стен шли неподвижные лавки, над ними - врезанные в стены полки. В задней части избы от печи до боковой стены под потолком устраивался деревянный настил - полати. В южнорусских районах за боковой стеной печи мог быть деревянный настил для спанья - пол, примост. Вся эта неподвижная обстановка избы строилась вместе с домом и называлась хоромным нарядом.

Печь играла главную роль во внутреннем пространстве русского жилища на протяжении всех этапов его существования. Недаром помещение, где стояла русская печь называли "избой, истопкой". Русская печь относится к типу духовых печей, в которых огонь разводится внутри печи, а не на открытой сверху площадке. Дым выходит через устье - отверстие, в которое закладывается топливо, или через специально разработанный дымоход. Русская печь в крестьянской избе имела форму куба: обычная ее длина 1,8-2 м, ширина 1,6-1,8 м, высота 1,7 м. Верхняя часть печи плоская, удобная для лежания. Топка печи сравнительно больших размеров: высотой 1,2-1,4 м, шириной до 1,5 м, со сводчатым потолком и плоским дном - подом. Устье, обычно прямоугольной формы или с полукруглой верхней частью, закрывалось заслонкой, вырезанным по форме устья железным щитом с ручкой. Перед устьем находилась небольшая площадка - шесток, на который ставилась хозяйственная утварь, чтобы ухватом задвинуть ее в печь. Русские печи всегда стояли на опечке, представлявшем собой сруб в три - четыре венца из круглых бревен или плах, поверх него делался бревенчатый накат, который мазали толстым слоем глины, это служило подом печи. Русские печи имели один или четыре печных столба. Печи различались по конструкции дымохода. Древнейшим типом русской духовой печи была печь без дымохода, называвшаяся курной печью или черной. Дым выходил наружу через устье и во время топки висел под потолком толстым слоем, отчего верхние венцы бревен в избе покрывались черной смолистой копотью. Для оседания сажи служили полавочники - полки, располагавшиеся по периметру избы выше окон, они отделяли закопченый верх от чистого низа. Для выхода дыма из помещения открывали дверь и небольшое отверстие в потолке или в задней стене избы - дымоволок. После топки это отверстие закрывали деревянным щитком, в южных губ. отверстие затыкали тряпками.

Другой тип русской печи - полубелая или полукурная - является переходной формой от черной печи к белой печи с трубой. Полубелые печи не имеют кирпичного дымохода, но над шестком устраивается патрубок, а над ним в потолке делается небольшое круглое отверстие, выходящее в деревянную трубу. Во время топки между патрубком и отверстием в потолке вставляется железная круглая труба, несколько шире, чем самоварная. После протапливания печи трубу снимают, а отверстие закрывают.

Белая русская печь предполагает трубу для выхода дыма. Над шестком из кирпича выкладывается патрубок, собирающий дым, который выходит из устья печи. Из патрубка дым поступает в горизонтально выложенный на чердаке боров из обожженного кирпича, а оттуда в вертикальную дымовую трубу.

В прежние времена печи чаще были из глины, в толщу которой нередко добавляли камни, что позволяло печи сильнее нагреваться и дольше держать тепло. В севернорусских губерниях булыжники вбивали в глину слоями, чередуя слои глины и камней.

Местоположение печи в избе строго регламентировалось. На большей территории Европейской России и в Сибири печь располагалась около входа, справа или слева от дверей. Устье печи в зависимости от местности могло быть повернуто к передней фасадной стене дома или к боковой. В южнорусских губерниях печь обычно находилась в дальнем правом или левом углу избы с устьем, повернутым к боковой стене или входной двери. С печью связано много представлений, поверий, обрядов, магических приемов. В традиционном сознании печь была неотъемлемой частью жилища; если в доме не было печи, он считался нежилым. По народным поверьям, под печью или за нею живет домовой, покровитель домашнего очага, добрый и услужливый в одних ситуациях, своенравный и даже опасный - в других. В системе поведения, где существенно такое противопоставление, как "свой" - "чужой", отношение хозяев к гостю или незнакомому человеку изменялось, если ему довелось посидеть на их печи; как человек, отобедавший с семьей хозяина за одним столом, так и тот, кто сиживал на печи, воспринимался уже как "свой". Обращение к печи происходило во время всех обрядов, основной идеей которых был переход в новое состояние, качество, статус.

Печь была вторым по значению "центром святости" в доме - после красного, Божьего угла, - а может быть, даже и первым.

Часть избы от устья до противоположной стены, пространство, в котором выполнялась вся женская работа, связанная с приготовлением пищи, называлась печным углом. Здесь, около окна, против устья печи, в каждом доме стояли ручные жернова, поэтому угол называют еще жерновым. В печном углу находилась судная лавка или прилавок с полками внутри, использовавшаяся в качестве кухонного стола. На стенах располагались наблюдники - полки для столовой посуды, шкафчики. Выше, на уровне полавочников, размещался печной брус, на который ставилась кухонная посуда и укладывались разнообразные хозяйственные принадлежности.

Печной угол считался грязным местом, в отличие от остального чистого пространства избы. Поэтому крестьяне всегда стремились отделить его от остального помещения занавесом из пестрого ситца, цветной домотканины или деревянной переборкой. Закрытый дощатой перегородкой печной угол образовывал маленькую комнатку, имевшую название "чулан" или "прилуб".
Он являлся исключительно женским пространством в избе: здесь женщины готовили пищу, отдыхали после работы. Во время праздников, когда в дом приезжало много гостей, у печи ставился второй стол для женщин, где они пировали отдельно от мужчин, сидевших за столом в красном углу. Мужчины даже своей семьи не могли зайти без особой надобности в женскую половину. Появление же там постороннего мужчины считалось вообще недопустимым.

Традиционная неподвижная обстановка жилища дольше всего удерживалась около печи в женском углу.

Красный угол, как и печь, являлся важным ориентиром внутреннего пространства избы.

На большей территории Европейской России, на Урале, в Сибири красный угол представлял собой пространство между боковой и фасадной стеной в глубине избы, ограниченное углом, что расположен по диагонали от печи.

В южнорусских районах Европейской России красный угол - пространство, заключенное между стеной с дверью в сени и боковой стеной. Печь находилась в глубине избы, по диагонали от красного угла. В традиционном жилище почти на всей территории России, за исключением южнорусских губерний, красный угол хорошо освещен, поскольку обе составляющие его стены имели окна. Основным украшением красного угла является божница с иконами и лампадкой, поэтому его называют еще "святым". Как правило, повсеместно в России в красном углу кроме божницы находится стол, лишь в ряде мест Псковской и Великолукской губ. его ставят в простенке между окнами - против угла печи. В красном углу подле стола стыкаются две лавки, а сверху, над божницей, - две полки полавочника; отсюда западно-южнорусское название угла "сутки" (место, где стыкаются, соединяются элементы убранства жилища).

Все значимые события семейной жизни отмечались в красном углу. Здесь за столом проходили как будничные трапезы, так и праздничные застолья, происходило действие многих календарных обрядов. В свадебном обряде сватание невесты, выкуп ее у подружек и брата совершались в красном углу; из красного угла отчего дома ее увозили на венчание в церковь, привозили в дом жениха и вели тоже в красный угол. Во время уборки урожая первый и последний устанавливали в красном углу. Сохранение первых и последних колосьев урожая, наделенных, по народным преданиям, магической силой, сулило благополучие семье, дому, всему хозяйству. В красном углу совершались ежедневные моления, с которых начиналось любое важное дело. Он является самым почетным местом в доме. Согласно традиционному этикету, человек, пришедший в избу, мог пройти туда только по особому приглашению хозяев. Красный угол старались держать в чистоте и нарядно украшали. Само название "красный" означает "красивый", "хороший", "светлый". Его убирали вышитыми полотенцами, лубочными картинками, открытками. На полки возле красного угла ставили самую красивую домашнюю утварь, хранили наиболее ценные бумаги, предметы. Повсеместно у русских был распространен обычай при закладке дома класть деньги под нижний венец во все углы, причем под красный угол клали более крупную монету.

Некоторые авторы связывают религиозное осмысление красного угла исключительно с христианством. По их мнению, единственным священным центром дома в языческие времена была печь. Божий угол и печь даже трактуются ими как христианский и языческий центры. Эти ученые видят в их взаимном расположении своеобразную иллюстрацию к русскому двоеверию просто сменили в Божьем углу более древние - языческие, а на первых порах несомненно соседствовали там с ними.

Что же до печки... подумаем серьезно, могла ли "добрая" и "честная" Государыня Печь, в присутствии которой не смели сказать бранного слова, под которой, согласно понятиям древних, обитала душа избы - Домовой,- могла ли она олицетворять "тьму"? Да никоим образом. С гораздо большей вероятностью следует предположить, что печь ставилась в северном углу в качестве неодолимой преграды на пути сил смерти и зла, стремящихся ворваться в жилье.

Сравнительно небольшое пространство избы, около 20-25 кв.м, было организовано таким образом, что в нем с большим или меньшим удобством располагалась довольно большая семья в семь-восемь человек. Это достигалось благодаря тому, что каждый член семьи знал свое место в общем пространстве. Мужчины обычно работали, отдыхали днем на мужской половине избы, включавшей в себя передний угол с иконами и лавку около входа. Женщины и дети находились днем на женской половине возле печи. Места для ночного сна также были распределены. Старые люди спали на полу около дверей, печи или на печи, на голбце, дети и холостая молодежь - под полатями или на полатях. Взрослые брачные пары в теплое время ночевали в клетях, сенях, в холодное - на лавке под полатями или на помосте около печи.

Каждый член семьи знал свое место и за столом. Хозяин дома во время семейной трапезы сидел под образами. Его старший сын располагался по правую руку от отца, второй сын - по левую, третий - рядом со старшим братом. Детей, не достигших брачного возраста, сажали на лавку, идущую от переднего угла по фасаду. Женщины ели, сидя на приставных скамейках или табуретках. Нарушать раз заведенный порядок в доме не полагалось без крайней необходимости. Человек, их нарушившего, могли строго наказать.

В будние дни изба выглядела довольно скромно. В ней не было ничего лишнего: стол стоял без скатерти, стены без украшений. В печном углу и на полках была расставлена будничная утварь.

В праздничный день изба преображалась: стол выдвигался на середину, накрывался скатертью, на полки выставлялась праздничная утварь, хранившаяся до этого в клетях.

Интерьер горницы отличался от интерьера внутреннего пространства избы присутствием голландки вместо русской печи или вообще отсутствием печи. В остальном хоромный наряд, за исключением полатей и помоста для спанья, повторял неподвижный наряд избы. Особенностью горницы было то, что она всегда была готова к приему гостей.

Под окнами избы делались лавки, которые не принадлежали к мебели, но составляли часть пристройки здания и были прикреплены к стенам неподвижно: доску врубали одним концом в стену избы, а на другом делали подпорки: ножки, бабки, подлавники. В старинных избах лавки украшались "опушкой" - доской, прибитой к краю лавки, свисавшей с нее подобно оборке. Такие лавки назывались "опушенными" или "с навесом", "с подзором". В традиционном русском жилище лавки шли вдоль стен вкруговую, начиная от входа, и служили для сидения, спанья, хранения различных хозяйственных мелочей. Каждая лавка в избе имела свое название, связанное либо с ориентирами внутреннего пространства, либо со сложившимися в традиционной культуре представлениями о приуроченности деятельности мужчины или женщины к определенному месту в доме (мужская, женская лавки). Под лавками хранили различные предметы, которые в случае необходимости легко было достать - топоры, инструменты, обувь и проч. В традиционной обрядности и в сфере традиционных норм поведения лавка выступает как место, на которое позволено сесть не каждому. Так входя в дом, особенно чужим людям, было принято стоять у порога до тех пор, пока хозяева не пригласят пройти и сесть. То же касается и сватов: они проходили к столу и садились на лавку только по приглашению. В похоронной обрядности покойного клали на лавку, но не на любую, а на расположенную вдоль половиц.

Долгая лавка - лавка, отличавшаяся от других своей длиной. В зависимости от местной традиции распределения предметов в пространстве дома, долгая лавка могла иметь различное место в избе. В севернорусских и среднерусских губерниях, в Поволжье она тянулась от коника к красному углу, вдоль боковой стены дома. В южновеликорусских губерниях она шла от красного угла вдоль стены фасада. С точки зрения пространственного деления дома долгая лавка, подобно печному углу, традиционно считалась женским местом, где в соответствующее время занимались теми или иными женскими работами, такими, как прядение, вязание, вышивание, шитье. На долгую лавку, расположенную всегда вдоль половиц, клали покойников. Поэтому в некоторых губерниях России на эту лавку никогда не садились сваты. В противном случае их дело могло разладится.

Короткая лавка - лавка, идущая вдоль передней стены дома, выходящей на улицу. Во время семейной трапезы на ней сидели мужчины.

Лавка, находившаяся около печки, называлась кутной. На нее ставили ведра с водой, горшки, чугунки, укладывали только что выпеченный хлеб.
Лавка пороговая шла вдоль стены, где расположена дверь. Она использовалась женщинами вместо кухонного стола и отличалась от других лавок в доме отсутствием опушки по краю.
Лавка судная - лавка, идущая от печи вдоль стены или дверной перегородки к передней стене дома. Уровень поверхности этой лавки выше, чем других лавок в доме. Лавка спереди имеет створчатые или раздвижные дверцы или закрывается занавеской. Внутри нее расположены полки для посуды, ведер, чугунков, горшков.

Коником называли мужскую лавку. Она была короткая и широкая. На большей части территории России имела форму ящика с откидной плоской крышкой или ящика с задвижными дверцами. Свое название коник получил, вероятно, благодаря вырезанной из дерева конской голове, украшавшей его боковую сторону. Коник располагался в жилой части крестьянского дома, около дверей. Он считался "мужской" лавкой, так как это было рабочее место мужчин. Здесь они занимались мелким ремеслом: плели лапти, корзины, ремонтировали упряжь, вязали рыболовные сети и т.п. Под коником находились и инструменты, необходимые для этих работ.

Место на лавке считалось более престижным, чем на скамье; гость мог судить об отношении к нему хозяев, смотря по тому, куда его усаживали - на лавку или на скамью.

Мебель и убранство

Необходимым элементом убранства жилья являлся стол, служащий для ежедневной и праздничной трапезы. Стол являлся одним из наиболее древних видов передвижной мебели, хотя наиболее ранние столы были глинобитными и неподвижными. Такой стол с глинобитными же лавками около него были обнаружены в пронских жилищах XI-XIII веков (Рязанская губ.) и в киевской землянке XII века. Четыре ножки стола из землянки в Киеве представляют собой стойки, врытые в землю. В традиционном русском жилище подвижный стол всегда имел постоянное место, он стоял в самом почетном месте - в красном углу, в котором находились иконы. В севернорусских домах стол всегда располагался вдоль половиц, то есть более узкой стороной к фасадной стене избы. В некоторых местах, например в Верхнем Поволжье, стол ставили только на время трапезы, после еды его клали боком на полавочник под образами. Делалось это для того, чтобы в избе было больше места.

В лесной полосе России столы плотничной работы имели своеобразную форму: массивное подстолье, то есть рама, соединяющая ножки стола, забиралось досками, ножки изготовлялись короткими и толстыми, большая столешница всегда делалась съемной и выступала за подстолье для того, чтобы было удобнее сидеть. В подстолье делался шкафчик с двустворчатыми дверками для столовой утвари, хлеба, необходимого на день.

В традиционной культуре, в обрядовой практике, в сфере норм поведения и пр. столу придавалось большое значение. Об этом говорит четкая пространственная закрепленность его в красном углу. Любое выдвижение его оттуда может быть связано лишь с обрядовой или кризисной ситуацией. Исключительная роль стола была выражена практически во всех обрядах, одним из элементов которых являлась трапеза. С особенной яркостью она проявлялась в свадебном обряде, в котором практически каждый этап завершался застольем. Стол осмыслялся в народном сознании как "Божья ладонь", дарующая хлеб насущный, поэтому стучать по столу, за которым едят, считалось грехом. В обычное, незастольное, время на столе могли находится лишь хлеб, как правило завернутый в скатерть, и солонка с солью.

В сфере традиционных норм поведения стол всегда был местом, где происходило единение людей: человек, которого приглашали отобедать за хозяйским столом, воспринимался как "свой".
Покрывался стол скатертью. В крестьянской избе скатерти изготавливали из домотканины как простого полотняного переплетения, так и выполненной в технике бранного и многоремизного ткачества. Используемые повседневно скатерти сшивали из двух полотнищ пестряди, как правило с клеточным узором (расцветка самая разнообразная) или просто грубого холста. Такой скатертью накрывали стол во время обеда, а после еды или снимали, или покрывали ею хлеб, оставляемый на столе. Праздничные скатерти отличались лучшим качеством полотна, такими дополнительными деталями как кружевная прошва между двумя полотнищами, кисти, кружево или бахрома по периметру, а также узором на ткани.

В русском быту различали следующие виды скамей: переметную, переносную и приставную. Скамья переметная - скамья с перекидной спинкой ("переметом") служила для сидения и спанья. В случае необходимости устроить спальное место спинку по верху, по круговым пазам, сделанным в верхних частях боковых ограничителей скамьи, перекидывали на другую сторону скамьи, а последнюю придвигали к лавке, так что образовывалась как бы кровать, ограниченная спереди "переметом". Спинка переметной скамьи нередко украшалась сквозной резьбой, что значительно уменьшало ее вес. Такого типа скамьи использовались главным образом в городском и монастырском быту.

Скамья переносная - скамья с четырьмя ножками или двумя глухими досками, по мере необходимости приставлялась к столу, использовалась для сидения. Если не хватало места для спанья, скамью можно было перенести и поставить вдоль лавки, чтобы увеличить пространство для дополнительной постели. Переносные скамьи являлись одной из древнейших форм мебели у русских.
Скамья приставная - скамья с двумя ножками, расположенные лишь на одном конце сиденья, другим концом такую скамью клали на лавку. Нередко такого типа скамьи изготавливали из цельного куска дерева таким образом, что ножками служили два корня дерева, обрубленные на определенной длине.

Кроватью в старину служила прикрепленная к стене скамья или лавка, к которой приставляли другую лавку. На этих лавах клали постель, состоявшую из трех частей: пуховика или перины, изголовья и подушек. Изголовье или подголовник - это подставка под голову, на которую клали подушку. Она представляет собой деревянную покатую плоскость на брусочках, сзади могла быть сплошная или решетчатая спинка, по углам - резные или точеные столбики. Было два изголовья - нижнее называлось бумажным и подкладывалось под верхнее, на верхнее клалась подушка. Постель покрывалась простынею из полотна или шелковой материи, а сверху закрывалась одеялом, входившим под подушку. Постели убирались понаряднее в праздники или на свадьбах, попроще в обычные дни. Вообще, однако, постели были принадлежностью только богатых людей, да и у тех стояли более для вида в своем убранстве, а сами хозяева охотнее спали на простой звериной шкуре. У людей средственного состояния обычною постелью служили войлоки, а бедные поселяне спали на печах, постлавши под головы собственное платье, или же на голых лавках.

Посуду ставили в поставцах: это были столбы с многочисленными полками между ними. На нижних полках, более широких, хранили массивную посуду, на верхние полки, более узкие, ставили мелкую посу-ду.

Для хранения отдельно использовавшейся по-суды служил посудник: деревянная полка или открытый шкафчик-полочник. Посудник мог иметь форму замкнутой рамы или быть открытым сверху, нередко его боковые стенки украшались резьбой или имели фигурные формы (например, овальные). Над одной или двумя полочками посудника с наружной стороны могла быть прибита рейка для устой-чивости посуды и для постановки тарелок на ребро. Как правило, посудник находился над судной лавкой, под рукой у хозяйки. Он издавна являлся необходимой деталью в неподвижном убранстве избы.

Главное украшение домов составляли иконы. Иконы ставились на полочку или открытый шкафчик называемый божницей. Она изготовлялась из дерева, нередко украшалась резьбой и росписью. Божница довольно часто была двухъярусной: в нижнем ярусе ставились новые иконы, в верхнем - старые, поблекшие. Она располагалась всегда в красном углу избы. Кроме икон на божнице хранились освященные в церкви предметы: святая вода, верба, пасхальное яйцо, иногда Евангелие. Туда складывались важные документы: счета, долговые расписки, платежные тетради, поминальники. Здесь же лежало крылышко для обметания икон. На божницу часто вешалась занавеска, закрывавшая иконы, или божник. Такого рода полочка или шкафчик были распространены во всех русских избах, так как, по мнению крестьян, иконы должны были стоять, а не висеть в углу избы.

Божник представлял собой узкое, длинное полотнище домотканого холста, украшенное вдоль одной стороны и на концах вышивкой, тканым орнаментом, лентами, кружевом. Божник вывешивался так, чтобы прикрыть иконы сверху и с боков, но не закрывали лики.

Украшение красного угла в виде птицы, размером 10-25 см, называлось голубком. Оно подвешивается к потолку перед образами на нитке или веревке. Голубков изготавливали из дерева (сосны, березы), иногда раскрашивая в красный, синий, белый, зеленый цвет. Хвост и крылья таких голубков выполнялись из лучинной щепы в виде вееров. Также были распространены птицы, туловище которых делали из соломы, а голову, крылья и хвост - из бумаги. Появление образа голубя в качестве украшения красного угла связано с христианской традицией, где голубь символизирует Святой Дух.

Красный угол также украшался накутником, прямоугольным полотнищем ткани, сшитого из двух кусков белого тонкого холста или ситца. Размеры накутника могут быть различными, обычно 70 см длиной, 150 см шириной. Белые накутники украшались по нижнему краю вышивкой, ткаными узорами, лентами, кружевом. Накутник прикреплялся в угол под образами. При этом сверху божницы или иконы были опоясаны божником.

Старообрядцы считали необходимым закрывать лики икон от посторонних глаз, поэтому их завешивали благовесткой. Она состоит из двух сшитых полотнищ белого холста, украшенных вышивкой геометрическим или стилизованным растительным орнаментом в несколько рядов красными хлопчатобумажными нитками, полосками кумача между рядами вышивки, воланами по нижнему краю или кружевом. Поле холста, свободное от полос вышивки, заполняли звездочками, выполненными красными нитками. Благовестка подвешивалась перед иконами, закрепляясь на стене или божнице с помощью матерчатых петель. Ее раздергивали только во время молитвы.

Для праздничного убранства избы использовалось полотенце - полотнище белой ткани домашнего или реже фабричного производства, отделанное вышивкой, тканым цветным узором, лентами, полосами цветного ситца, кружевом, блестками, позументом, тесьмой, бахромой. Оно украшалось, как правило, на концах. Полотнище полотенца орнаментовалось редко. Характер и количество украшений, расположение их, цвет, материал - это все определялось местной традицией, а также назначением полотенца. Они вывешивались на стены, иконы к большим праздникам, таким как Пасха, Рождество Христово, Пятидесятница (день Святой Троицы), к престольным праздникам деревни, т.е. праздникам в честь святого покровителя деревни, к заветным дням - праздникам, справлявшимся по поводу важных событий, прошедших в деревне. Кроме того, полотенца вывешивались во время свадеб, на крестинном обеде, в день трапезы по случаю возвращения с воинской службы сына или приезда долгожданной родни. Полотенца развешивали на стенах, составляющих красный угол избы, и в самом красном углу. Их надевали на деревянные гвозди - "крюки", "спички", вбитые в стены. По обычаю, полотенца являлись необходимой частью девичьего приданого. Их было принято демонстрировать родственникам мужа на второй день свадебного пира. Молодуха развешивала полотенца в избе поверх полотенец свекрови, чтобы все могли полюбоваться на ее работу. Количество полотенец, качество полотна, мастерство вышивки - все это позволяло оценить трудолюбие, аккуратность, вкус молодой женщины. Полотенце вообще играло большую роль в обрядовой жизни русской деревни. Оно было важным атрибутом свадебного, родинного, погребально-поминального ритуалов. Очень часто оно выступало объектом почитания, предметом особой важности, без которого ритуал любого обряда был бы не полон.

В день свадьбы полотенце использовалось невестой в качестве фаты. Накинутое на голову, оно должно было предохранить ее от дурного глаза, порчи в самый ответственный момент ее жизни. Полотенце применялось в обряде "соединения молодых" перед венцом: им связывали руки жениха и невесты "на веки вечные, на годы долгие". Полотенцем одаривали бабку-повитуху, принимавшую роды, кума и куму, крестивших младенца. Полотенце присутствовало в обряде "бабина каша", происходившая после рождения ребенка. Однако особую роль играло полотенце в погребально-поминальном обрядности. По поверьям русских крестьян в полотенце, вывешенное в день смерти человека на окно, сорок дней находилась его душа. Малейшее движение ткани рассматривалось как знак ее присутствия в доме. В сороковины полотенце встряхивали за околицей деревни, отправляя тем самым душу из "нашего мира" в "иной мир".

Все эти действия с полотенцем были широко распространены в русской деревне. В их основе лежали древние мифологические представления славян. Полотенце выступало в них в качестве оберега, знака принадлежности к определенному семейно-родовому коллективу, осмыслялось как предмет, воплощавший души предков "родителей", внимательно наблюдавших за жизнью живых.

Такая символика полотенца исключала использование его для вытирания рук, лица, пола. Для этой цели пользовались рукотерником, утиркой, утиральником и т.д.

Множество мелких деревянных предметов за тысячу лет бесследно исчезло, сгнило, рассыпалось в прах. Но не все. Что-то отыскано археологами, что-то может подсказать изучение культурного наследия родственных и соседних народов. Определенный свет проливают и позднейшие, зафиксированные этнографами образцы... Словом, о внутреннем убранстве русской избы можно говорить без конца.

Утварь

Крестьянский дом трудно было представить без многочисленной утвари, накапли-вавшейся десятилетиями, если не столетиями, и буквально заполнявшей пространство. В русской деревне утварью называлось "все движимое в доме, жилище", по словам В.И.Даля. Фактически утварь - это вся совокупность предметов, необходимых человеку в его обиходе. Утварь - это посуда для заготовки, приготовления и хранения пищи, подачи ее на стол; различные емкости для хранения предметов домашнего обихода, одежды; предметы для личной гигиены и гигиены жилища; предметы для разжигания огня, хранения и употребления табака и для косметических принадлежностей.

В русской деревне употреблялась в основном деревянная гончарная утварь. Метал-лическая, стеклянная, фарфоровая была распространена меньше. Деревянная утварь по технике изготовления могла быть долбленой, болбленой, бондарной, столярной, токарной. В большом употреблении была также утварь, изготовленная и бересты, плетенная из прутьев, соломы, корней сосны. Некоторые из необходимых в хозяйстве деревянных предметов изготавливались силами мужской половины семьи. Большая же часть предметов приобреталась на ярмарках, торжках, особенно это касалось бондарной и токарной утвари, изготовление которой требовало специальных знаний и инструментов.

Гончарная посуда применялась в основном для приготовления пищи в духовой печи и подачи ее на стол, иногда для засаолки, квашения овощей.

Металлическая утварь традиционного типа была, главным образом, медная, оловянная или серебряная. Наличие ее в доме было ярким свидетельством зажиточности семьи, ее бережливости, уважения к семейным традициям. Такую утварь продавали только в самые критические моменты жизни семьи.

Наполнявшая дом утварь изготавливалась, приобреталась, хранилась русскими крестьянами, естественно исходя из чисто практического ее использования. Однако в отдельные, с точки зрения крестьянина важные моменты жизни почти каждый из ее предметов превращался из вещи утилитарной в символическую. Сундук для приданого в один из моментов свадебного обряда из емкости для хранения одежды превращался в символ зажиточности семьи, трудолюбия невесты. Ложка, повернутая выемкой черпака вверх, означала, что она будет использована на поминальной трапезе. Лишняя ложка, оказавшаяся на столе, предвещала приход гостей и т.п. Одни предметы утвари обладали очень высоким семиотическим статусом, другие более низким.

Бодня, предмет домашней утвари, представляла собой деревянную емкость для хранения одежды и мелких предметов домашнего обихода. В русской деревне было известно два вида бодней. Первый вид представлял собой длинную выдолбленную деревянную колоду, боковые стены которой изготавливались из цельных досок. Отверстие с крышкой на кожаных петлях находилось в верхней части колоды. Бодня второго вида - это долбленый или бондарный ушат с крышкой, высотой 60-100 см, диаметром дна 54-80 см. Бодни обычно запирались на замок, хранились в клетях. Со второй половины XIX в. стали заменяться сундуками.

Для хранения громоздких хозяйственных припасов в клетях употреблялись бочки, кадки, лукошки разной величины и объема. Бочки в старину были самым обыкновенным вместилищем и жидкостей, и сыпучих тел, например: хлебного зерна, муки, льну, рыбы, мяса сушеного, поскони и разного мелкого товара.

Для заготовки впрок солений, квашений, мочений, кваса, воды, для хранения муки, крупы использовались кадки. Как правило, кадки были бондарной работы, т.е. делались из деревянных дощечек - клепок, стянутых обручами. они делались в форме усеченного конуса или цилиндра. они могли иметь три ножки, являвшиеся продолжением клепок. Необходимой принадлежностью кадки были кружок и крышка. Кружком прижимали помещенные в кадку продукты, сверху укладывали гнет. Это делалось для того, чтобы соления и мочения всегда находились в рассоле, не всплывали на поверхность. Крышка берегла продукты от пыли. У кружка и крышки имелись небольшие ручки.

Лукошком называлась открытая цилиндрическая емкость из луба, дно плоское, из деревянных досочек или коры. Делалось с ручкой-ложкой или без нее. Размеры лукошка определялись назначением и назывались соответственно: "набирка","мостинка","ягодница", "грибница", и т.п. Если лукошко предназначалось для хранения сыпучих продуктов, то закрывалось надевающейся сверху плоской крышкой.

На протяжении многих столетий главным кухонным сосудом на Руси был горшок - утварь для приготовления пищи в виде глиняного сосуда с широким открытым верхом, имеющим низкий венчик, круглым туловом, плавно сужающимся к донцу. Горшки могли быть разных размеров: от маленького горшочка на 200-300 г каши до огромного горшка, вмещавшего до 2-3-х ведер воды. Форма горшка не менялась во все время его существования и была хорошо приспособлена для приготовления еды в русской духовой печи. Они редко орнаментировались, их украшением служили узкие концентрические круги или цепочка из неглубоких ямочек, треугольничков, выдавленных вокруг венчика или на плечиках сосуда. В крестьянском доме было около десятка и более горшков разных размеров. Горшками дорожили, старались обращаться с ними аккуратно. Если он давал трещину, его оплетали берестой и употребляли для хранения продуктов.

Горшок - предмет бытовой, утилитарный, в обрядовой жизни русского народа приобрел дополнительные ритуальные функции. Ученые считают, что это один из самых ритуализированных предметов домашней хозяйственной утвари. В поверьях народа горшок осмыслялся как живое антропоморфное существо, у которого есть горло, ручка, носик, черепок. Горшки принято делить на горшки, несущие в себе женское начало, и горшки с заложенной в них мужской сущностью. так, в южных губерниях Европейской России хозяйка, покупая горшок, старалась определить его родо-половую принадлежность: является он горшком или горшницей. Считалось, что в горшнице сваренная еда будет более вкусной, чем в горшке.

Интересно также отметить, что в народном сознании четко проводится параллель между судьбой горшка и судьбой человека. Горшок нашел себе довольно широкое применение в погребальной обрядности. Так, на большей части территории Европейской России был распространен обычай разбивать горшки при вынос из дома покойников. Этот обычай воспринимался как констатация ухода человека из жизни, дома, деревни. В Олонецкой губ. эта идея выражалась несколько иначе. После похорон горшок, наполненный в доме умершего горячими углями, ставился вверх дном на могилу, при этом угли рассыпались и гасли. Кроме того, покойника через два часа после смерти обмывали водой, взятой из нового горшка. После употребления его уносили подальше от дома и закапывали в землю или бросали в воду. Считалось, что в горшке с водой сосредотачивается последняя жизненная сила человека, которую сливают во время обмывания покойника. Если такой горшок оставить в доме, то покойник будет возвращается с того света и пугать живущих в избе людей.

Горшок использовался также как атрибут некоторых обрядовых действий на свадьбах. Так, по обычаю, "свадебщики" во главе с дружкой и свашками утром приходили бить горшки к помещению, где проходила брачная ночь молодых, пока они еще не вышли. Битье горшков воспринималось как демонстрация перелома в судьбе девушки и парня, ставших женщиной и мужчиной.

В поверьях русского народа горшок часто выступает как оберег. В Вятской губ., например, чтобы предохранить кур от ястребов и ворон, на забор вешали вверх дном старый горшок. Это делалось обязательно в Великий четверг до восхода солнца, когда были особенно сильны колдовские чары. Горшок в этом случае как бы впитывал их в себя, получал дополнительную волшебную силу.

Для подачи на стол кушаний исполь-зовалась такая сто-ловая утварь как блюдо. Оно было обычно круглой или овальной формы, неглубоким, на невысоком поддоне, с широкими краями. В крестьянском быту были распространены главным образов деревянные блюда. Блюда, предназначенные для праздничных дней, украшались росписью. На них изображались растительные побеги, мелкие геометрические фигуры, фантастические животные и птицы, рыбы и коньки. Блюдо использовалось как в повседневном, так и в праздничном обиходе. В будни на блюде подавалась рыба, мясо, каша, капуста, огурцы и другие "густые" кушанья, съедавшиеся после похлебки или щей. В праздничные дни помимо мяса и рыбы на блюде подавались блины, пироги, булочки, ватрушки, пряники, орехи, конфеты и прочие сладости. Кроме того, существовал обычай подносить на блюде гостям чарку с вином, медовухой, бражкой, водкой или пивом. коней праздничной трапезы обозначался выносом пустого блюда, накрытого другим или тканью.

Блюда использовались во время народных обрядовых действий, гаданий, магических процедур. В родильных ритуалах блюдо с водой использовалось во время обряда магического очищения роженицы и повитухи, который проводился на третий день после родов. Роженица "серебрила бабку", т.е. бросала в налитую повивальной бабкой воду серебряные монеты, а повитуха омывала ей лицо, грудь и руки. В свадебном обряде блюдо использовалось для всеобщего показа ритуальных предметов и поднесения подарков. Блюдо использовалось и в некоторых обрядах годового цикла. Например, в Курской губ. в день Василия Кесарийского 1 января (14 января) по обычаю на блюдо укладывался жареный поросенок - символ богатства дома, ожидаемого в новом году. Глава семьи три раза поднимал блюдо с поросенком к иконам, а все остальные молились св. Василию о многочисленном приплоде скота. Блюдо было также атрибутом святочных гаданий девушек, называвшихся "подблюдными". В русской деревне существовал запрет на его использование в некоторые дни народного календаря. Нельзя было подавать блюдо с едой на стол в день Усекновения главы Иоанна Крестителя 29 августа, (11 сентября), так как, по христианской легенде, в этот день отрубленную голову Соломея преподнесла на блюде своей матери Иродиаде. В конце XVIII и в XIX в. блюдом также называли миску, тарелку, чашу, блюдце.

Для питья и приема пищи служила чаша. Деревянная чаша представляет собой сосуд полусферической формы на небольшом поддоне, иногда с рукоятями или кольцами вместо ручек, без крышки. Часто по краю чаши делали надпись. Либо по венцу или по всей поверхности чаша украшалась росписью, включающей растительный и зооморфный орнамент (широко известны чаши с северодвинской росписью). Изготовлялись чаши различной величины - в зависимости от их использования. Чаши большого размера, имевшие вес до 800 г и более, употреблялись наравне со скобарями, братинами и ковшами во время праздников и канунов для питья пива и браги, когда собиралось много гостей. В монастырях большие чаши использовались для подачи на стол кваса. Небольшие чаши, выдолбленные из глины, употреблялись в крестьянском быту во время обеда - для подачи на стол щей, похлебки, ухи и т.п. Во время обеда кушанья подавались на стол в общей чаше, отдельная посуда использовалась лишь во время праздников. Есть начинали по знаку хозяина, за едой не разговаривали. Зашедших в дом гостей угощали тем же, что ели сами, и из той же посуды.

Чашу применяли в различных обрядах, особенно в обрядах жизненного цикла. Ее также употребляли и в календарных обрядах. С чашей связывались приметы и поверья: в конце праздничного обеда принято было выпивать до дна чашу за здоровье хозяина и хозяйки, не сделавший этого считался врагом. Осушая чашу, желали хозяину: "Удачи, победы, здоровья, и чтобы в его врагах осталось крови не больше, чем в этой чаше". Упоминается чаша и в заговорах.

Для питья различных напитков применяли кружку. Кружка - это цилиндрическая посуда разного объема с ручкой. Глиняные и выточенные из дерева кружки украшались росписью, а деревянные - резьбой, поверхность некоторых кружек покрывалась плетением из бересты. Их использовали в повседневном и праздничном обиходе, были они и предметом обрядовых действий.

Для питья хмельных напитков пользовались чаркой. Она представляет собой небольшой сосуд круглой формы, имеющий ножку и плоское дно, иногда могла быть ручка и крышка. Чарки обычно расписывались или украшались резьбой. Этот сосуд употреблялся как индивидуальная посуда для питья браги, пива, хмельного меда, а позднее - вина и водки в праздничные дни, так как пить разрешалось только по праздникам и подобного рода напитки были праздничным угощением для гостей. Пить было принято за здоровье других людей, а не за себя. Поднося гостю чарку вина, хозяин ждал от него ответной чарки.

Чарку чаще всего использовали в свадебном обряде. Чарку с вином предлагал новобрачным священник после венчания. По очереди они отпивали из этой чарки по три глотка. Допив вино, муж бросал чарку под ноги и топтал ее одновременно с женой, приговаривая: "Пусть так под ногами нашими будут потоптаны те, которые станут посевать между нами раздор и нелюбовь". Считалось, что кто из супругов первым наступит на нее, тот и будет главенствовать в семье. Первую чарку с водкой хозяин подносил на свадебном пиру колдуну, которого приглашали на свадьбу в качестве почетного гостя, чтобы избавить молодых от порчи. Вторую чарку колдун просил сам и лишь после этого начинал защищать новобрачных от недобрых сил.

Единственным приспособлением для еды, пока не появились вилки, служили ложки. В основном они были деревянными. Ложки украшались росписью или резьбой. Соблюдались различные приметы, связанные с ложками. Нельзя было ставить ложку так, чтобы она опиралась черенком на стол, а другим концом на тарелку, так как по ложке, как по мосту, в миску может проникнуть нечистая сила. Не разрешалось стучать ложками по столу, так как от этого "лукавый радуется" и "скликаются на обед злыдни" (существа, олицетворяющие собой бедность и несчастье). считалось грехом убирать ложки со стола в заговенье, накануне положенных церковью постов, поэтому ложки оставались на столе до утра. Нельзя класть лишнюю ложку, иначе будет лишний рот или сядет за стол нечистая сила. В качестве подарка нужно было принести ложку на новоселье, вместе с караваем хлеба, солью и деньгами. Широко применялась ложка в обрядовых действиях.

Традиционной утварью для русского застолья являлись ендовы, ковши, братины, скобкари. Ендовы не считались ценными предметами, которые необходимо выставлять на самое лучшее место в доме, как это, например, делалось с братиной или ковшами.

Кочерга, ухват, сковородник, хлебная лопата, помело - это предметы, связанные с очагом и печью.

Кочерга - это короткий толстый железный прут с загнутым концом, который служил для размешивания углей в печи и сгребания жара. С помощью ухвата передвигали горшки и чугунки в печи, их также можно было вынуть или установить в печь. Он представляет собой металлическую дужку, укрепленную на длинной деревянной рукояти. Перед посадкой хлебов в печь под печи очищали от угля и золы, подметая его помелом. Помело представляет собой длинную деревянную рукоять, к концу которой привязывались сосновые, можжевеловые ветки, солома, мочало или тряпка. При помощи хлебной лопаты в печь сажали хлеба и пироги, а также вынимали их оттуда. Вся эта утварь участвовала в тех или иных обрядовых действиях.

Таким образом, русская изба, с ее особым, хорошо организованным пространством, неподвижным нарядом, подвижной мебелью, убранством и утварью, была единым целым, составляющим целый мир для крестьянина.

Русское жилище - это не отдельный дом, а огражденный двор, в котором сооружалось несколько строений, как жилых, так и хозяйственных. Изба было общее название жилого строения. Слово "изба" произошло от древнего "истба", "истопка". Изначально так называлась основная отапливаемая жилая часть дома с печью.

Как правило, жилища богатых и бедных крестьян в деревнях практически отличались добротностью и количеством построек, качеством отделки, но состояли из одних и тех же элементов. Наличие таких хозяйственных построек, как амбар, рига, сарай, баня, погреб, хлев, выход, мшаник и др., зависело от уровня развития хозяйства. Все постройки в буквальном смысле слова рубились топором от начала до конца строительства, хотя были известны и применялись продольные и поперечные пилы. В понятие "крестьянский двор" включались не только строения, но и участок земли, на котором они располагались, включая огород, сад, гумно и т.п.

Основным строительным материалом было дерево. Количество лесов с прекрасным "деловым" лесом намного превосходило то, что сохранилось сейчас в окрестностях Саитовки. Лучшими породами дерева для построек считались сосна и ель, но сосне всегда отдавалось предпочтение. Дуб ценился за прочность древесины, но он был тяжел и труден в обработке. Его применяли только в нижних венцах срубов, для устройства погребов или в сооружениях, где нужна была особая прочность (мельницы, колодцы, соляные амбары). Другие породы деревьев, особенно лиственные (береза, ольха, осина), применялись в строительстве, как правило, хозяйственных построек

Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам. Так, для стен сруба стремились подобрать особые "теплые" деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Чаще срубы собирали уже на дворе или поблизости от двора. Тщательно выбирали и место для будущего дома

Для возведения даже самых крупных построек срубного типа обычно не сооружали специального фундамента по периметру стен, но по углам изб закладывались опоры - крупные валуны или так называемые "стулья" из дубовых пней. В редких случаях, если протяженность стен была много больше обычной, опоры ставили и в середине таких стен. Сам характер срубной конструкции зданий позволял ограничиться опорой на четыре основные точки, так как сруб представлял собой цельносвязанную конструкцию.

Крестьянские избы

В основе подавляющего большинства построек лежала "клетка", "венец", - связка из четырех бревен, концы которых были рублены в связь. Способы такой рубки могли быть различными по технике исполнения.

Основными конструктивными типами рубленых крестьянских жилых строений были "крестовик", "пятистенок", дом с прирубом. Для утепления между венцами бревен прокладывался мох вперемежку с паклей.

но назначение связи было всегда одним - скрепить бревна межу собой в квадрат прочным узлами без каких-либо дополнительных элементов соединения (скоб, гвоздей, деревянных штырей или спиц и т.п.). Каждое бревно имело строго определенное место в конструкции. Срубив первый венец, на нем рубили второй, на втором третий и т.д., пока сруб не достигал заранее определенной высоты.

Крыши у изб были в основном покрыты соломой, которая, особенно в неурожайные годы, нередко служила кормом для скота. Иногда более зажиточные крестьяне возводили крыши тесовые или из драни. Тес изготавливался вручную. Для этого двумя работниками использовались высокие козлы и длинная продольная пила.

Повсеместно, как все русские, крестьяне Саитовки по распространенному обычаю при закладке дома клали деньги под нижний венец во все углы, причем красному углу полагалась более крупная монета. А там, где ставилась печь, не клали ничего, поскольку этот угол по народным представлениям, предназначался для домового.

В верхней части сруба поперек избы располагалась матка - четырехгранная деревянная балка, служащая опорой для потолочин. Матка врубалась в верхние венцы сруба и часто использовалась для подвешивания к потолку предметов. Так, к ней прибивалось кольцо, через которое проходил очеп (гибкая жердь) колыбели (зыбки). Посредине для освещения избы подвешивался фонарь со свечой, а позднее - керосиновая лампа с абажуром.

В обрядах, связанных с завершением строительства дома, существовало обязательное угощение, которое называлось "матичное". Кроме того, укладка самой матки, после которой оставалось еще достаточно большой объем строительных работ, рассматривалась как особый этап в возведении дома и обставлялась своими обрядами.

В свадебном обряде для благополучного сватовства сваты никогда не проходили в дом за матку без специального на то приглашения хозяев дома. В народном языке выражение "сидеть под маткой" означало "быть сватом". С маткой связывалось представление об отчем доме, удаче, счастье. Так, уходя из дома, нужно было подержаться за матку.

Для утепления по всему периметру нижние венцы избы засыпались землей, образуя завалинку, перед которой устанавливалась скамейка. Летом на завалинке и скамейке коротали вечернее время старики. Сверху на потолок обычно укладывалась опавшая листва с сухой землей. Пространство между потолком и кровлей - чердак в Саитовке называлось еще иставкой. На ней обычно хранили отслужившие свой век вещи, утварь, посуду, мебель, веники, пучки травы и пр. Детвора же устраивала на ней свои нехитрые тайники.

К жилой избе обязательно пристраивались крыльцо и сени - небольшое помещение, предохранявшее избу от холода. Роль сеней был разнообразной. Это и защитный тамбур перед входом, и дополнительное жилое помещение летом, и хозяйственное помещение, где держали часть запасов продовольствия.

Душой всего дома была печь. Нужно отметить, что так называемая "русская", а правильнее всего духовая печь - изобретение сугубо местное и достаточно древнее. Она ведет свою историю еще из трипольских жилищ. Но в конструкции самой духовой печи в течение второго тысячелетия нашей эры произошли весьма значительные изменения, позволившие гораздо полнее использовать топливо.

Сложить хорошую печь - дело непростое. Сначала прямо на земле устанавливали небольшой деревянный сруб (опечек), служивший фундаментом печи. На него настилали расколотые пополам небольшие бревна и выкладывали на них днище печи - под, ровный, без наклона, иначе выпекаемый хлеб получится кособоким. Над подом из камня и глины сооружали свод печи. Боковая часть печи имела несколько неглубоких отверстий, называемых печурками, в которых просушивали варежки, рукавицы, носки и т.д. В старину избы (курные) топились по-черному - печь не имела трубы. Дым уходил через маленькое волоковое окно. Хотя стены и потолок становились закопченными, с этим приходилось мириться: печь без трубы была дешевле в строительстве и требовала меньше дров. Впоследствии в соответствии с правилами сельского благоустройства, обязательными для государственных крестьян, над избами стали выводиться печные трубы.

Прежде всех вставала "большуха" - жена хозяина, если была еще не стара, или одна из невесток. Она затопляла печь, открывала настежь дверь и дымарь. Дым и холод поднимали всех. Малых ребят сажали греться на шесток. Едкий дым наполнял всю избу, полз кверху, висел под потолком выше человеческого роста. В древней русской пословице, известной с XIII века, говорится: "Дымные горести не терпев, тепла не видали". Прокопченные бревна домов меньше подвергались гниению, поэтому курные избы были более долговечны.

Печь занимала почти четверть площади жилища. Она протапливалась несколько часов, но, нагревшись, держала тепло и обогревала помещение в течение суток. Печь служила не только для обогрева и приготовления пищи, но и как лежанка. В печи пекли хлеб и пироги, варили кашу, щи, тушили мясо, овощи. Кроме того, в ней также сушили грибы, ягоды, зерно, солод. Нередко в печи, заменявшей баню, парились.

Во всех случаях жизни печь приходила крестьянину на помощь. И топить печь приходилось не только зимой, но в течение всего года. Даже летом нужно было хотя бы раз в неделю хорошо вытопить печь, чтобы испечь достаточный запас хлеба. Используя свойство духовой печи накапливать, аккумулировать тепло, крестьяне готовили пищу раз в день, утром, оставляли приготовленное внутри печей до обеда - и пища оставалась горячей. Лишь в летний поздний ужин приходилось пищу подогревать. Эта особенность духовой печи оказала решающее влияние на русскую кулинарию, в которой преобладают процессы томления, варения, тушения, причем не только крестьянскую, так как образ жизни многих мелкопоместных дворян не сильно отличался от крестьянской жизни.

Печь служила логовищем целому семейству. На печи, самом теплом месте избы спали старики, которые взбирались туда по приступкам - приспособлению в виде 2-3 ступеней. Одним из обязательных элементов интерьера были полати - деревянный настил от боковой стенки печи до противоположной стороны избы. На полатях спали, залезая с печи, сушили лен, пеньку, лучину. На день туда закидывали постельные принадлежности и ненужную одежду. Полати делали высокие, на уровне высоты печи. Свободный край полатей нередко ограждался невысокими перильцами-балясинами, чтобы с полатей ничего не падало. Полати были излюбленным местом детей: и как место для спанья, и как самый удобный наблюдательный пункт во время крестьянских праздников и свадеб.

Расположение печи определяло планировку всей жилой комнаты. Обычно печь ставили в углу справа или слева от входной двери. Угол напротив устья печи был рабочим местом хозяйки. Все здесь было приспособлено для приготовления пищи. У печи стояла кочерга, ухват, помело, деревянная лопата. Рядом - ступа с пестом, ручные жернова и кадка-квашня для закваски теста. Кочергой выгребали золу из печи. Ухватом стряпуха цепляла пузатые глиняные или чугунные горшки (чугуны), и отправляла их в жар. В ступе она толкла зерно, очищая его от шелухи, А с помощью мельницы перемалывала в муку. Помело и лопата были необходимы для выпечки хлеба: помелом крестьянка подметала под печи, а лопатой сажала на него будущий каравай.

Рядом с печью обязательно висел утиральник, т.е. полотенце и рукомойник. Под ним стояла деревянная лохань для грязной воды. В печном углу также находилось судная лавка (судно) или прилавок с полками внутри, использовавшаяся в качестве кухонного стола. На стенах располагались наблюдники - шкафчики, полки для нехитрой столовой посуды: горшков, ковшей, чашек, мисок, ложек. Мастерил их из дерева сам хозяин дома. В кухне нередко можно было увидеть глиняную посуду в "одежде" из бересты - экономные хозяева не выбрасывали треснувшие горшки, корчаги, миски, а оплетали их для прочности полосами березовой коры. Выше размещался печной брус (шест), на который ставилась кухонная утварь и укладывались разнообразные хозяйственные принадлежности. Полновластной хозяйкой печного угла была старшая женщина в доме.

Печной угол

Печной угол считался грязным местом, в отличие от остального чистого пространства избы. Поэтому крестьяне всегда стремились отделить его от остального помещения занавеской из пестрого ситца или цветной домотканины, высоким шкафом или деревянной переборкой. Закрытый, таким образом, печной угол образовывал маленькую комнатку, имевшую название "чулан". Печной угол считался исключительно женским пространством в избе. Во время праздником, когда в доме собиралось много гостей, у печи ставился второй стол для женщин, где они пировали отдельно от мужчин, сидевших за столом в красном углу. Мужчины даже своей семьи не могли зайти без особой надобности на женскую половину. Появление же там постороннего мужчины считалось вообще недопустимым.

Во время сватовства будущая невеста должна была находиться все время в печном углу, имея возможность слышать весь разговор. Из печного угла она выходила нарядно одетая во время смотрин - обряда знакомства жениха и его родителей с невестой. Там же невеста ожидала жениха в день отъезда под венец. В старинных свадебных песнях печной угол осмыслялся как место, связанное с отцовским домом, семьей, счастьем. Выход невесты из печного угла в красный угол воспринимался как уход из дома, прощание с ним.

В то же время печной угол, откуда имеется выход в подполье, на мифологическом уровне воспринимался как место, где может произойти встреча людей с представителями "иного" мира. Через печную трубу, по поверью, может прилетать к тоскующей по умершему мужу вдове огненный змей-дьявол. Принято было считать, что в особо торжественные для семьи дни: во время крещения детей, дней рождения, свадеб - к печи приходят умершие родители - "предки", чтобы принять участие в важном событии жизни своих потомков.

Почетное место в избе - красный угол - находилось наискосок от печи между боковой и фасадной стеной. Он, как и печь, важный ориентир внутреннего пространства избы хорошо освещен, поскольку обе составляющие его стены имели окна. Основным украшением красного угла являлась божница с иконами, перед которыми горела лампада, подвешенная к потолку, поэтому его называли еще "святым".

Красный угол

Красный угол старались держать в чистоте и нарядно украшали. Его убирали вышитыми полотенцами, лубочными картинками, открытками. С появлением обоев красный угол нередко обклеивали или выделяли из остального пространства избы. На полки возле красного угла ставили самую красивую домашнюю утварь, хранили наиболее ценные бумаги и предметы.

Все значимые события семейной жизни отмечались в красном углу. Здесь, как главный предмет мебели, стоял стол на массивных ножках, на которые установливались полозья. Полозья позволяли легко передвигать стол по избе. Его ставили к печи, когда пекли хлеб, перемещали во время мытья пола и стен.

За ним проходили как будничные трапезы, так и праздничные застолья. Каждый день в обеденный час за столом собиралась вся крестьянская семья. Стол был такого размера, чтобы каждому хватило места. В свадебном обряде сватание невесты, выкуп ее у подружек и брата совершались в красном углу; из красного угла отчего дома ее увозили на венчание в церковь, привозили в дом жениха и вели тоже в красный угол. Во время уборки урожая первый и последний сжатый сноп торжественно несли с поля и устанавливали в красном углу.

"Первый сжатый сноп называли именинником. С него начинали осеннюю молотьбу, соломой его кормили больную скотину, зерна первого снопа считались целебными для людей и птиц. Первый сноп обычно зажинала старшая в семье женщина. Он украшался цветами, его несли в дом с песнями и ставили в красный угол под иконы". Сохранение первых и последних колосьев урожая, наделенных, по народным представлениям, магической силой сулило благополучие семье, дому, всему хозяйству.

Всякий, входивший в избу первым делом снимал шапку, крестился и кланялся образам в красном углу, произнося: "Мир дому сему". Крестьянский этикет предписывал гостью, вошедшему в избу, оставаться в половине избы у дверей, не заходя за матку. Самовольное, без приглашения вторжение в "красную половину", где ставился стол, считалось крайне неприличным и могло быть воспринято как оскорбление. Пришедший в избу человек мог пройти туда только по особому приглашению хозяев. В красный угол сажали самых дорогих гостей, а во время свадьбы - молодых. В обычные дни здесь за обеденным столом восседал глава семьи.

Последний из оставшихся углов избы, слева или справа от двери, был рабочим местом хозяина дома. Здесь стояла лавка, на которой он спал. Под ней в ящике хранился инструмент. В свободное время крестьянин в своем углу занимался разными поделками и мелким ремонтом: плел лапти, лукошки и веревки, резал ложки, выдалбливал чашки и т.п.

Хотя большинство крестьянских изб состояло всего из одной комнаты, не деленной перегородками, негласная традиция предписывала соблюдение определенных правил размещения для членов крестьянской избы. Если печной угол был женской половиной, то в одном из углов дома специально отводилось место для сна старшей супружеской пары. Это место считалось почетным.

Лавка

Большая часть "мебели" составляла часть конструкции избы и была неподвижной. Вдоль всех стен, не занятых печью, тянулись широкие лавки, тесанные из самых крупных деревьев. Предназначены они были не столько для сиденья, сколько для сна. Лавки намертво прикреплялись к стене. Другой важной мебелью считались скамьи и табуретки, которые можно было свободно переносить с места на место, когда приходили гости. Над лавками, вдоль всех стен устраивали полки - "полавочники", на которых хранили предметы домашнего обихода, мелкие инструменты и т.п. В стене вбивались и специальные деревянные колышки для одежды.

Неотъемлемым атрибутом почти каждой избы Саитовки был шест - брус, вделанный в противоположные стены избы под потолком, который посредине, напротив простенка, подпирался двумя сохами. Второй шест одним концом упирался в первый шест, а другим - в простенок. Означенная конструкция в зимнее время являлась опорой стана для тканья рогож и других подсобных операций, связанных с данным промыслом.

Прялка

Особой гордостью хозяек были точеные, резные и расписные прялки, которые обычно ставили на видное место: они служили не только орудием труда, но и украшением жилища. Обычно с нарядными прялками крестьянские девушки ходили на "посиделки" - веселые сельские сборища. "Белая" изба убиралась предметами домашнего ткачества. Полати и лежанку закрывали цветные занавеси из льняной клетчатины. На окнах - занавески из домотканой кисеи, подоконники украшала милая крестьянскому сердцу герань. Особенно тщательно убиралась изба к праздникам: женщины мыли с песком и скоблили добела большими ножами - "косарями"- потолок, стены, лавки, полки, полати.

Одежду крестьяне хранили в сундуках. Чем больше достаток в семье, тем и сундуков в избе больше. Мастерили их из дерева, обивали для прочности железными полосами. Нередко сундуки имели хитроумные врезные замки. Если в крестьянской семье росла девочка, то с малых лет в отдельном сундуке ей собирали приданое.

В этом пространстве жил бедный русский мужик. Часто в зимнюю стужу в избе содержались домашние животные: телята, ягнята, козлята, поросята, а иногда и домашняя птица.

В украшении избы сказывались художественный вкус и мастерство русского крестьянина. Силуэт избы венчали резной

конек (охлупень) и кровля крыльца; фронтон украшали резные причелины и полотенца, плоскости стен - наличники окон, зачастую отражавшие влияние архитектуры города (барокко, классицизм и т.д.). Потолок, дверь, стены, печь, реже наружный фронтон расписывали.

Подсобное помещение

Нежилые крестьянские постройки составляли хозяйственный двор. Часто их собирали вместе и ставили под одной крышей с избой. Строили хозяйственный двор в два яруса: в нижнем находились хлева для скотины, конюшня, а в верхнем - огромный сенник, забитый душистым сеном. Значительную часть хозяйственного двора занимал сарай для хранения рабочего инвентаря - сохи, бороны, а также телеги и саней. Чем зажиточней крестьянин, тем больше по размеру был его хозяйственный двор.

Отдельно от дома обычно ставили баню, колодец, да амбар. Вряд ли тогдашние бани сильно отличались от тех, что и сейчас ещё можно встретить - маленький сруб,

иногда без предбанника. В одном углу - печь-каменка, рядом с ней - полки или полати, на которых парились. В другом углу - бочка для воды, которую нагревали, бросая туда раскалённые камни. Позднее для подогрева воды в печи-каменки стали вделываться чугунные котлы. Для смягчения воды в бочку добавляли древесную золу, приготавливая, таким образом, щелок. Все убранство бани освещалось маленьким окошечком, свет из которого тонул в черноте закопчённых стен и потолков, так как с целью экономии дров бани топились "по-черному" и дым выходил через приоткрытую дверь. Сверху такое сооружение часто имело почти плоскую односкатную кровлю, крытую соломой, берестой и дерном.

Амбар, а нередко под ним и погреб, ставили на виду против окон и поодаль от жилья, чтобы в случае возгорания избы сохранить годовой запас зерна. На двери амбара вешали замок - пожалуй, единственный во всем хозяйстве. В амбаре в огромных ящиках (сусеках) хранилось главное богатство земледельца: рожь, пшеница, овес, ячмень. Недаром на селе говаривали: "Каково в амбаре, таково и в кармане".

Для обустройства погреба выбирали более возвышенное и сухое место, которое не затоплялось полой водой. Котлован для погреба рыли достаточно глубокий, чтобы в лютые морозы не промерзали хранящиеся в погребе овощи. В качестве стенок погреба - тына использовались половинки дубовых бревен. Перекрытие погреба также изготовлялось из таких же половинок, но более мощных. Сверху погреб засыпался землей. В погреб вел лаз, который назвался творилами и в зимнее время сверху как всегда утеплялся. В погребе, как и в амбаре, оборудовались также сусеки для хранения картофеля, свеклы, моркови и т.д. В летнее время погреб использовался как холодильник, в котором размещали молоко и скоропортящие продукты.

https://www..html

QR код страницы

Больше нравится читать с телефона или планшета? Тогда сканируйте этот QR-код прямо с монитора своего компа и читайте статью. Для этого на вашем мобильном устройстве должно быть установлено любое приложение "Сканер QR кода".

иногда, прогуливаясь по старым улицам, осматривая старинные церкви и палаты XVII века мы задаёмся вопросом: «А какой дом самый старый в Москве? Ну то есть абсолютно самый старый?» Ответить на этот вопрос не так то и просто, ведь многие древние дома веками перестраивались, да и установить точное время постройки даже реставраторам не всегда легко. Но, тем не менее попытаемся систематизировать подборку самых старых зданий Москвы по разным параметрам.

Считается самым древним храмом Москвы, хоть сохранился и не полностью. И, соответственно, самым старым зданием Москвы, ибо каменных гражданских зданий тогда почти не строили, по-крайней мере до нашего времени ничего с начала XV века не дошло. А старейшие фортификационные сооружения – это кремлевская стена, уже конец XV века. По свидетельству летописей, сам монастырь был основан в 1357 году. После пожара 1368 года, в котором сгорел первоначальный деревянный собор Андроникова монастыря, был выстроен из плинфы каменный Спасский собор, от которого сохранились белокаменные рельефы с фрагментами зооморфных и растительных композиций, архаичных по своей стилистике и исполнению. Между 1420 и 1425 годами Спасский собор был вновь перестроен, и белокаменный храм того времени сохранился до наших дней. Представляет собой однокупольный четырехстолпный трехапсидный храм. В росписи собора участвовали Андрей Рублев и Даниил Чёрный (от первоначальных фресок сохранились лишь фрагменты растительного орнамента на откосах окон). В XIX веке собор подвергся значительным изменениям, начавшимся с частичного восстановления разрушений, происшедших в 1812 году. В 1846-1850 гг., по проекту архитектора П. Герасимова, были перестроены паперти, устроены два придела с севера и юга от собора, устроен шатровый верх над ним и произведены значительные переделки внутри здания. И, ХХ век храм встретил вот в таком виде: В 1934 году, в связи с предполагаемым сносом всего Спасо-Андроникова монастыря, памятник был обмерен, обследован архитектором П.Н. Максимовым и составлен проект реставрации. Опубликованная в 1940 году Академией архитектуры работа об этом памятнике дала наконец всем ясное представление об архитектурной ценности Спасского собора. В 1959-1960 гг. здание собора было реконструировано в первоначальных формах по проекту Л.А. Давида и С.С. Подъяпольского. Однако спорной остаются реконструкция утраченных верхней части храма (количество кокошников у основания барабана, форма купола, пропорции барабана) и предпортальных лестниц. По сравнению старой фотографии с видом после реконструкции можно судить, что осталось от подлинного храма XV века:

В завершение стоит сказать, что сам Спасо-Андроников монастырь отнюдь не самый старый в Москве. Самым древним считается Свято-Данилов, основанный московским князем Даниилом Александровичем (Даниилом Московским), младшим сыном князя Александра Невского в конце XIII века. Но, таких древних построек там не сохранилось.

Самое древнее гражданское здание Москвы – грановитая палата в кремле. Годы постройки: 1487 - 1491.

Построена в 1487 - 1491 году по указу Ивана III итальянскими архитекторами Марко Руффо и Пьетро Антонио Солари. Название взято по восточному фасаду, отделанному гранёным каменным рустом (бриллиантовым рустом), характерным для итальянской архитектуры эпохи Возрождения. Иногда ошибочно считается, что название идёт от главного зала палаты, расположенного на втором этаже. Зал перекрыт опирающимися на центральный столб крестовыми сводами, которые придают перекрытию своеобразную «огранку». Изначально называлась Большая палата. Построена на месте древней гридни (столовой). Большая палата была передним приёмным покоем дворца. Рядом с Большой палатой была выстроена Средняя палата. Перед Средней палатой было построено Верхнее крыльцо (Передние переходы). Между лестницей у Большой палаты и средней лестницей находились Красные ворота, которые вели с внутреннего двора дворца на площадь. Средняя лестница вела в сени Средней палаты. Средняя палата с 1517 года называлась Средней Золотой палатой, или просто Золотой палатой. За средней палатой находилась Столовая изба. За Столовой избой располагались терема. В 1681 году Столовая изба и Средняя Золотая палата были разобраны. В XVI веке стены и своды в интерьере палаты были расписаны фресками. В 1668 году роспись возобновил Симон Ушаков, составив подробную опись сюжетов. Современная нам живопись выполнена палехскими иконописцами в 1881 году в соответствии с описью Ушакова. Грановитая палата была переделана в 1684 году архитектором Осипом Старцевым. Сдвоенные стрельчатые окна были растёсаны и украшены нарядными белокаменными наличниками с колонками, перевитыми виноградной лозой. При строительстве в 1838-1849 годах Большого Кремлевского дворца здание было интегрировано в комплекс с Теремным дворцом и Большим Кремлёвским дворцом. Через Святые сени соединилось с Владимирским залом. Грановитая Палата - главный парадный приёмный зал великокняжеского дворца. В нём проходили собрания Боярской думы, заседания Земских соборов, празднества в честь покорения Казани (1552), победы под Полтавой (1709 год), заключения Ништадтского мира со Швецией (1721 год). Здесь на Земском соборе 1653 года было принято решение о воссоединении Украины с Россией. Для царицы и детей царя в Грановитой палате была устроена тайная смотрильная палатка. Смотрильная палатка находилась на западной стороне палаты, над Святыми сенями, напротив царского места (трона). В окне была вставлена смотрильная решётка. Решётка завешивалась занавеской. В смотрильной палатке царица и дети наблюдали различные пышные церемонии, включая приёмы послов. На южной стороне фасада располагается лестница, которая сейчас называется «Красное крыльцо». По ней проходили русские цари и императоры на коронование в Успенский собор. Последняя процессия прошла при короновании Николая II в 1896 году. В 1930 году лестница была убрана по приказу И. В. Сталина и в 1994 году снова восстановлена. Красным крыльцом называлась площадка перед входом в Грановитую палату. Все челобитчики, приносившие челобитные на имя царя, должны были стоять у Красного крыльца. Челобитные собирали думные дьяки. У Красного крыльца и в подклетах Грановитой палаты располагался стрелецкий караул. В настоящее время Грановитая палата является одним из представительских залов при Резиденции Президента Российской Федерации.

Самое древнее гражданское здание за пределами кремля – Английский двор в Зарядье. Годы постройки: конец XV – начало XVI века.

Эти белокаменные жилые палаты появились в XV веке и принадлежали постельничему Ивану Бобрищеву, известному также под прозвищем «Юшка». Поскольку последний, видимо, не оставил после себя наследников, в следующем веке здание стало казённым и было несколько перестроено. В 1553 году сэр Ричард Чанселлор открыл северный морской путь, соединяющий Англию с Россией. В 1556 году царь Иван Грозный, заинтересованный в налаживании торговых связей с Европой, «англичан на Москве двором пожаловал», предоставив им право свободной и беспошлинной торговли во всех русских городах, серьёзные таможенные льготы а также ряд других торговых привилегий. Такое положение вещей послужило основанием для создания в Лондоне в 1555 году торговой Московской компании. Англичане поставляли в Россию оружие, порох, селитру, свинец, оловянную посуду, сукно. Взамен они вывозили древесину, пеньку, канаты, воск, кожи, ворвань, меха. В качестве помещения для московской конторы британским купцам был выделен дом в Зарядье. Как и многие купеческие дома той эпохи, здание сочетало парадные покои с обширными складскими и хозяйственными помещениями (товары с помощью простого блока поднимались вдоль стены к окну склада). На свое содержание английское посольство ежедневно получало четверть быка, 4 барана, 12 кур, 2 гуся, одного зайца или тетерева, 62 хлебных каравая, 50 яиц, четверть ведра средиземноморского вина, 3/4 ведра пива, полведра водки и 2 ведра меда. Торговые отношения с Англией были разорваны в 1649 году, когда казнь в Великобритании короля Карла I спровоцировала глубокий дипломатический кризис между Россией и Англией. По указу царя Алексея Михайловича британские торговые и дипломатические представители были выдворены из страны, а имущество Московской компании - конфисковано. После англичан палатами в течение 20 лет владел родственник царя боярин И.А. Милославский. После смерти Милославского палаты снова перешли в собственность государства и были отписаны в Посольский приказ, а в конце XVII века были выделены под подворье Нижегородского митрополита. В начале XVIII века царь Пётр I организовал здесь одну из первых в России Арифметических школ. В середине XVIII века палаты перешли в частное владение, и на протяжении XVIII-XX веков зданием владели представители различных купеческих фамилий (Солодовниковых, Милас и др.). Различные владельцы постоянно перестраивали здание, и к середине XX века палаты Старого английского двора на Варварке окончательно потеряли свой изначальный вид и считались безвозвратно утраченными. В советское время дом использовался под жилые квартиры и различные учреждения. С 1949 по 1966 год здесь размещалась Библиотека иностранной литературы. Так перестроенный и надстроенный Английский двор выглядел до реставрации 1960-х годов:

В середине 1960-х, когда Зарядье уже было снесено, реставратор Пётр Барановский обнаружил за поздними наслоениями этот памятник истории и культуры. Барановский настоял на сохранении памятника, так как на его месте предполагалось строительство автомобильного пандуса. В ходе проведённого им в 1968-1969 годах исследования была выявлена историческая основа памятника, скрытая конструкциями поздних пристроек, и проведено её всестороннее изучение. Затем на основе собранной информации в 1970-1972 годах палатам был возвращён (с определённой долей приближения) облик, который они имели в конце XVI века. По сохранившимся в самой кладке стен данным были восстановлены растёсанные в более позднее время оконные и дверные проемы, а также утраченные элементы декора. Там, где свидетельства наиболее древних форм не сохранились вообще, были оставлены поздние перестройки. К примеру, на восточном фасаде здания были оставлены широкие оконные проёмы конца XVIII века.

Самое древнее гражданское здание за пределами Земляного города – путевой дворец Василия III. Годы постройки: конец XVI века.

Путевой дворец великого князя Московского Василия III (отца Ивана Грозного) обнаружен на Старой Басманной улице (дом 15). Находка стала настоящим научным открытием, ведь ранее считалось, что это красивая легенда, и от прежнего дворца ничего не осталось. Скромный на вид особнячок оказался двойным памятником. Как выяснилось при реставрации, здание послужило основой для возведения Голицынской усадьбы. Сейчас сверху размещается дом Голицынской усадьбы XVIII века. Внутри - путевой дворец, как предполагают историки, отца Ивана Грозного Василия III. Белокаменную кладку конца XVI века обнаружили, когда началась реставрация более поздней - Голицынской части. Планировка дворца сохранилась практически полностью. Историки выяснили, что построили эту своего рода царскую гостиницу на особом месте. Здесь встречали знаменитую икону Владимирской Божьей матери в 1395 году, которая, по преданию, спасла Русь от нашествия Тамерлана. К сожалению, исторические памятники пострадали от нашествия непрофессиональных реставраторов. Над обликом дома на Старой Басманной сначала потрудилось время, а потом штукатуры и маляры из ближнего зарубежья. Так здание выглядело до недавней неудачной реставрации:

Внутрь здания попасть невозможно: новые арендаторы царевых палат предпочитают держать двери на замке. Пока бесценные белокаменные своды запечатали гипсокартоном. Реставраторы не теряют оптимизма: владельцы меняются, а здание остается. Есть надежда, что в будущем появится возможность провести еще какие-то работы.

Самое древнее из ныне жилых зданий – палаты Голицыных. Годы постройки – вторая половина XVII века.

Палаты Голицыных (Кривоколенный переулок, 10) – старейшее из зданий, которые и в настоящее время остаются жилыми. Три каменных здания (главный корпус и два длинных боковых флигеля) с фрагментами построек конца XVII - начала XVIII вв составляли городскую усадьбу, с 1760-х гг. принадлежавшую П.Ф. Голицыну и уже тогда имевшую симметричную планировку, что делает её ранним примером строительства по упорядоченной планировочной схеме. Флигеля торцами вынесены на красную линию, главный корпус отодвинут в глубь двора. Ранее считалось, что палата XVII века сохранилась лишь на первом этаже главного дома, но несколько лет назад реставраторы обнаружили, что второй, и даже третий этажи тоже были построены тогда же, в XVII веке! Во флигелях обнаружены сводчатые палаты с 2-сторонним освещением, фрагменты карнизов из профилированного кирпича. В 1859 здания были расширены пристройками и получили свой современный вид. Дом жилой и по сей день. Со стороны внутреннего двора к дому примыкает весьма живописный палисадник с гамаком и столиками:

Конкурентом этому зданию до недавнего времени являлись надстроенные палаты Гурьевых, стоявшие в соседнем Потаповском переулке. Тоже жилой дом, но в связи с пожаром 2009 года он был выселен.

Самая древняя пятиэтажка – солодёжня в Симоновом монастыре. Годы постройки: XVI – вторая половина XVII вв.

Высота этого здания действительно впечатляет – мы видим пятиэтажный дом XVI-XVII веков! Четыре этажа, и ещё высокий чердак, который по сути является пятым этажом. Согласно сохранившимся документам, это здание предназначалось для хранения монастырских продовольственных запасов. При всей скромности его архитектуры и здесь видна рука опытного зодчего, умело использовавшего расстановку оконных проемов для ритмического членения фасада и соорудившего некогда существовавшую эффектную галерею на столбах с широкой лестницей. С востока к торцевой стене здания, в свое время богато украшенной, фигурным фронтоном, поднималась вторая лестница, ведшая на третий этаж, что было обусловлено неписанным правилом иметь наружные, а не внутренние лестницы. Первый этаж сушила, состоявший из двух палат по сторонам сеней свидетельствует о влиянии планировки жилых построек. Зальную помещения второго и третьего этажей (своды второго сейчас выломаны), поражающие обилием света, говорят о воздействии новых планировочных форм общественных и промышленных зданий того времени. Конкурентом этому зданию является теремной дворец в Кремле, который по сути тоже 5-этажный, но там всё не так явно, верхние этажи построены в XVII веке на более ранних палатах, и объём его получился ступенчатым, не таким вертикальным, как солодежня.